* * *
Бой закончился. Врач склонился над распластавшимся на ринге бойцом. Закатившиеся глаза, прерывистое дыхание, проигравший явно чувствовал себя не лучшим образом. Потрогав пульс и посмотрев зрачки, доктор подал сигнал своим помощникам выносить больного. Рефери не требовалось даже ждать решений судей – победа была очевидной и бесспорной. Высокий и мощный разумянин, принадлежащий расе людей стоял, гордо вскинув руки в победном жесте, наслаждаясь гвалтом приветствий почитателей. Его звали Реззер. Дан Реззер. Тренер и прочая свита толклись рядом, обнимаясь и возбужденно обсуждая концовку боя. Один из спортивных журналистов задавал победителю стандартные вопросы. Но этот восхитительный миг победного опьянения всегда бывает слишком короток. Тренер дает команду и вся процессия, почти так же, как и по дороге на ринг, трогается в обратный путь к раздевалке. На пути кавалькады оказывается миниатюрная стройная женщина с копной шикарных черных волос, облаченная в пурпурное крошечное платье. Она смотрит на Реззера взглядом огромных напоминающих восточные глаз. Взглядом, наполненным чем-то наподобие насмешки. Охранники, выделенные устроителями для сопровождения бойцов на территории комплекса, аккуратно, но настойчиво отстранили ее с пути шествующей команды. Но этот насмешливый взгляд запал Дану в душу. Стоя под душем, он невольно вспоминал точеную фигурку, затянутую кровавой материей и смеющиеся искорки глаз в обрамлении агрессивно черных вьющихся локонов. Ледяная вода, которую Реззер включил напоследок, смыла воспоминания о незнакомке, вернув мысли в привычное русло. Собравшись, Дан отправился домой к терпеливо дожидающимся его жене и дочке. Ленара – его жена, никогда не ходила на бои, потому, что просто-напросто боялась боев, в которых участвовал ее муж. Боялась не только и, возможно, не столько за него, сколько кровавого зрелища вообще. Сейчас, как и всегда в такой момент, радовалась тому, что он вернулся целым и невредимым. Час был далеко не ранний уже, и дочке настала пора укладываться спать. Немного повозившись с девочкой, Реззер отнес ее в кроватку, усевшись рядом. Девочка рассказывала ему о том, что нового открылось ей за сегодняшний день. Опершись на решетчатую ограду кроватки, он смотрел на борющуюся со сном из-за детской вредности малышку и испытывал щемящее чувство нежности и волнения за это крошечное существо. Что ждет ее в теперешней неспокойной, безумной жизни. От малышки волнами шло умиротворяющее, лишающее сил тепло, идущее только от маленьких детей. Он так и уснул, уронив голову на свои руки, сломленный этой энергетикой спокойствия детского сна, справившегося наконец-то с девочкой.