– Я не знаю их имен.
– Так все же, кто они?
– Итальянцы, – произнес хозяин «Тритона» упавшим голосом.
– Итак, «Санта-Тереза», – сказал Хейвелок, отсчитав несколько банкнот и спрятав пачку в карман. – Вы мне очень помогли, – продолжил он, – вот это – хозяину «Пингвина», а остальное – вам.
– Grazie.
– Prego.
– Я провожу вас до конца улицы, ведущей к порту. Мне все же не очень нравится ваша идея. Мы не знаем, говорила она с капитаном «Терезы» или с кем-то другим. Что-то здесь не сходится.
– Теория вероятности утверждает противное. Это «Тереза». Пошли.
Узкая улочка казалась очень тихой после громогласного рева кафе. Ничем не прикрытые электрические лампы над дверями домов слабо светились в ореоле тумана, а отполированные столетиями булыжники мостовой скрадывали звук шагов. Впереди, не очень далеко, в сиянии фонарей вдоль линии причалов бежало шоссе. Боковая улица, по которой они шли, из-за темноты казалась туннелем. Хейвелок напрягал слух и зрение, стараясь не пропустить таящейся в тени опасности.
– Тихо! – прошептал итальянец. – Кто-то прячется в нише дверей слева. Вы вооружены?
– Нет. У меня просто не было времени…
– Тогда – быстро! – Владелец «Тритона» неожиданно бросился бежать. Он промчался мимо подъезда, из тени которого возникла фигура человека с вытянутыми вперед руками. Он явно пытался перехватить бегущего. Но в руках у него не было ни револьвера, ни ножа и вообще никакого оружия.
Хейвелок несколькими огромными скачками приблизился к противнику, но, чуть не дойдя до него, повернулся и нырнул в тень домов на противоположной стороне улицы. Человек бросился за ним. Майкл еще раз развернулся, и его правая нога врезалась в пах врага. Захватив лацканы пиджака противника и удерживая его в вертикальном положении, Хейвелок развернулся в третий раз и с силой воткнул лицо неизвестного в стену дома. Человек упал. Хейвелок нырнул следом, придавил левым коленом живот поверженного врага, а правой рукой, как клешней, вцепился в лицо, нажав пальцами на глаза.
– Deterse! Favor! Se Deus quizer! – прохрипел человек, схватившись за живот.
Майкл ничего не понял, кроме того, что говорил он по-португальски, это был человек из экипажа «Кристобаля». Майкл поднял его и прижал к едва освещенной стене, сразу узнав того самого матроса, который за столом в «Тритоне», произнес несколько слов по-английски.