Обеты бедности и целомудрия его не касались, а значит, все свободное время он мог проводить как ему заблагорассудится, то есть жить по мирским обычаям. В свою очередь рыцари выделяли ему коня, оружие, броню и на первое время инструктора по боевому искусству. Но самое главное – с него полностью снимались все обвинения.
Попрощавшись с фон Плауэном, Гектор откланялся на выходе из зала и медленным усталым шагом направился в сторону ворот: через калитку выходить он не рискнул. Тронд как сквозь землю провалился. Скорее всего, получив денежки, викинг сразу же умчался к Магнусу. По крайней мере, один тяжелый камень свалился с плеч так настрадавшегося за последнее время прусса. А насчет службы тевтонам Пес решил призадуматься всерьез.
За принесенные документы его все равно простили, и жить он мог как раньше. Но если верить фон Плауэну, то Пруссия находилась перед лицом смертельной опасности со стороны Великой Польши и их литовских прихлебателей. Стране, где родился Гектор Бронте, уже который раз угрожала война, причем на этот раз такая, что может изменить ход истории всей Восточной Европы.
Еще ни разу Пес не призывался на воинскую службу по законам ордена. В военное время каждый крупный землевладелец обязывался прибыть на поле брани с определенным количеством воинов, лошадей и вооружения. Иначе ему было необходимо выплатить рыцарям соответствующую компенсацию, которой хватило бы на замену вельможи со свитой.
Однако в то время, когда Гектор набрал достаточную для призыва форму[32], никаких серьезных конфликтов орденское государство не переживало. Его дядька и Бальтазар пару раз откупались, но и тогда ни о какой крупномасштабной войне речи не велось. Мысль о том, что родные улочки и подворотни вскоре могут захватить вражеские солдаты, а всех жителей поработить, Гектора совсем не прельщала.
Патриотом до зубовного скрежета Пес себя не считал, но родину очень любил и только сейчас понял, что рано или поздно за свободу придется сражаться, проливая собственную, а если повезет – то и чужую кровь.
Тем не менее мысль о службе Дому тевтонскому ему всегда была противна, поскольку он хорошо помнил, как рыцари сюда пришли. Сколько жизней было загублено, сколько домов разрушено и сколько страданий выпало на долю пруссов. Но той знати, которая стала сотрудничать с орденом и приняла христианство, сохранили все права и земли, поэтому его предков карающая десница не коснулась.