– Нет? – нахмурилась она. – Разве такое не возможно?
Я помолчала.
– Да, – наконец произнесла я, поскольку не видела причин ей лгать, ведь она прекрасно понимала, какие именно у нас с Бальсаном отношения. – Возможно, конечно. Но я не беременна.
Видимо, что-то в моем тоне сказало ей больше, чем я того хотела. Она вдруг глубоко задумалась – такой я еще ее не видела. Потом она откинулась назад, кимоно распахнулось, открыв соблазнительное пышное тело в белье из кремового шелка; сегодня она была без корсета.
– Понятно, – проговорила Эмильена.
– Да неужели? – Мне было любопытно, что она себе навоображала.
– А вы никогда не думали о том, чтобы направить его? – спросила Эмильена все тем же интимным тоном. – Мужчины – существа вполне обучаемые. Они с готовностью все усваивают, если не пожалеть времени и показать им что да как. Немного терпения и настойчивости, и они смогут приспособиться к нашим потребностям, надо только предоставить им такую возможность. – Она говорила, конечно, не о финансовых потребностях, уж это-то я поняла. Но я была так удивлена неожиданным поворотом нашего разговора, что не могла произнести ни слова. – Со мной он все проделывал достаточно хорошо, – прибавила она, приподняв выщипанную бровь. – Может, и не идеально, с другими бывало и лучше. – Она скорчила гримасу. – Я не держу тех, кто отказывается приспосабливаться, а у меня под дверью их много, целая очередь.
Наконец я обрела голос:
– Вы считаете, я должна научить Бальсана? Тренировать? Как собак?
– Ну да. Он не доставляет вам удовольствия. И вы должны что-то сделать, чтобы изменить ситуацию. Все женщины разные. Он мужчина и может не знать этого, но мы-то знаем. Откуда он это узнает, если вы не научите его?
Я не верила собственным ушам и не смогла удержаться от смеха:
– Научить? Да я сама себя плохо знаю! – Не успела я произнести это, как тут же поняла, что неумышленно попалась в собственную ловушку.
Она облизала губы:
– Так вы никогда… – Поскольку я не смогла ей ответить ничего вразумительного, хотя на этот раз прекрасно поняла, о чем идет речь, она продолжила: – Никогда не получали в постели удовольствия?
– Почему, я очень люблю спать, – едва слышно пролепетала я.
Не признаваться же ей, что я нашла применение собственным рукам, чтобы достичь сладостного трепета, от которого перехватило дыхание, – вот каков был итог моего удовольствия в постели.