Было воскресенье, но в таких гигантских корпорациях принимают важные звонки круглосуточно, без выходных. И в «Блэнчард» ей ответили. Ответил мужской голос, и когда Софи спросила, нельзя ли связаться с Тремонтом, голос вежливо попросил ее подождать. Пытаясь сдержать нетерпение, она нервно барабанила пальцами по столу.
И вот наконец, после целой серии щелчков и томительного молчания на линии, в трубке прорезался другой мужской голос. На сей раз нейтральный и даже какой-то безжизненный:
– Позвольте узнать ваше имя и дело, по которому вы звоните доктору Тремонту?
– Софи Рассел. Скажите, что мы познакомились в Перу.
– Подождите, пожалуйста. – Снова молчание, а затем: – Говорите, мистер Тремонт у аппарата.
– Мисс… Рассел? – По всей видимости, он уточнял имя, записанное помощником в блокноте. – Чем могу помочь? – Голос приятный, низкий, но в нем отчетливо улавливаются начальственные нотки. Сразу чувствуется, что этот человек привык командовать людьми.
И она ответила скромно, но с достоинством:
– Вообще-то теперь уже доктор Рассел. Мое имя вам ничего не говорит?
– Боюсь, что нет. Но вы упомянули Перу, а я прекрасно помню то время. Было это лет двенадцать-тринадцать назад, если не ошибаюсь? – Видимо, он специально выбрал такой нейтральный тон и притворяется, что не помнит, – на тот случай, если она вдруг начнет просить у него работу.
– Тринадцать, и вас я очень хорошо помню, – нарочито небрежным тоном заметила она. – Помните реку Караибо, летний лагерь? Я работала там с группой антропологов, выпускников Сиракузского университета, а вы собирали биологические материалы, могущие представлять интерес для медицины. Я звоню, чтобы спросить вас о вирусе, который вы обнаружили в одном из местных племен. Туземцы называли их Людьми с Обезьяньей Кровью.
Сидевший в своем огромном кабинете Виктор Тремонт вдруг испытал прилив страха. И тут же подавил его. Развернулся в кресле и посмотрел на озеро за окном, поверхность которого блестела, как ртуть, в лучах утреннего солнца. На другой его стороне простирался густой сосновый лес, соснами поросли и склоны высоких гор, тающие в туманной дымке.
Несколько раздосадованный тем, что его упрекнули в плохой памяти, Виктор Тремонт снова развернулся в кресле. В голосе его зазвучали дружеские нотки:
– Вот теперь вспомнил. Такая симпатичная белокурая леди, целиком поглощенная наукой. Я еще тогда понял, что вы добьетесь успехов в антропологии. Я не ошибся?