Как правило, работы польских историков хорошо фундированы, содержат значительные по объему сведения по конкретным операциям и отдельным эпизодам агентурного противоборства. Значительная их часть, имея прямое отношение к работе польской разведки против Советского Союза, расширяет наши представления о характере противостояния разведок и контрразведок Польши и СССР.
Обращение к биографии Незбжицкого как одного из организаторов работы 2-го отдела Главного штаба Войска Польского на советском направлении вызвано тем, что в российской историографии относительно мало внимания уделено истории противоборства польских и советских спецслужб. И это несмотря на то, что в межвоенное двадцатилетие два соседних государства постоянно находились в состоянии «холодной войны», а противоборство их разведок и контрразведок по степени накала и понесенным потерям не имело аналогов во всей предвоенной Европе.
Советская внешняя (ИНО ОГПУ, ГУГБ НКВД) и военная (Разведывательное управление) разведки все межвоенное двадцатилетие рассматривали Польшу как одного из потенциальных противников, вооруженный конфликт с которым мог вспыхнуть в любой момент. Соответственно, на разведывательное изучение будущего противника были брошены серьезные силы и средства. Поэтому нам кажется несправедливым, что такому важному направлению специальной деятельности исследователями не уделено должного внимания[2].
Разведка по причине своей специфики и последствиям крайне персонифицирована. Каждый успех или поражение имеет, по большому счету, свое имя. Иногда они становятся достоянием общественности, но чаще всего надолго, если не навсегда, сведения об этих успехах и поражениях будут «похоронены» за крепкими дверями ведомственных архивов. Этим также вызвано обращение автора к названным персонам, так как, в силу сложившихся обстоятельств, источники, отражающие их профессиональную деятельность, за рубежом уже прочно вошли в научный оборот, но, к сожалению, малоизвестны или вовсе не известны русскоязычному читателю.
Так получилось, что зарубежная историография довоенных разведок, включая советскую, обогащенная поистине огромным массивом документальных свидетельств и авторских работ, по их вводу в научный оборот оставила далеко позади себя российскую историографию предмета. Складывается парадоксальная ситуация, когда за рубежом, в рамках национальных историографий, история советской разведки подчас изучена лучше и качественнее, чем в самой России.