– А когда это было?
– Недели три назад. Может, чуть меньше. – Она снова глянула на часы и встала. – Мне правда пора. – Она улыбнулась агенту – открыто и смело. – Не хотите проводить меня в театр? Посмотреть спектакль и, может быть, продолжить беседу за ужином?
Смит улыбнулся в ответ:
– С удовольствием, но не сегодня. Как говорят у нас в Америке – после дождя?
Тереза фыркнула.
– Вам придется как-нибудь мне объяснить, откуда взялось это выражение [20].
– С удовольствием.
– У вас есть машина?
Смит признался, что машины у него нет.
– Вас отвезти? Я высажу вас, где вам будет удобнее.
Она заперла за выходящим гостем дверь квартиры, и они вместе шагнули в лифт. В вынужденной тесноте кабины Джон ощутил, что от Терезы Шамбор исходит слабый аромат сирени.
Джон по-джентльменски распахнул перед Терезой парадную дверь, за что был вознагражден ослепительной улыбкой.
– Merci beaucoup.
Она шагнула на улицу. Джон промедлил миг, любуясь ее изящной, уверенной походкой. Казалось, он вечность готов был смотреть, как колышется в темноте обтянутая белым жакетом спина. Но время уходило, и, подавив насмешливо-печальный вздох, агент шагнул за ней.
Он почувствовал движение в темноте прежде, чем периферическое зрение уловило слабый отблеск. Дверь ударила его в лицо. Со всей силы. Оглушенного агента швырнуло на пол.
На улице, в ночи, пронзительно завизжала Тереза Шамбор.
Выхватывая свой «зиг-зауэр», Джон с трудом поднялся на ноги. Он попытался вышибить дверь плечом, но та подалась свободно.
Когда он выскочил на тротуар, под ногами американца захрустело стекло. Джон вскинул голову – фонарь над крыльцом не горел. Хуже того – фонари были расстреляны вдоль всей улицы. Кто бы ни стоял за этим нападением, поработал он тщательно. Видимо, преступники пользовались глушителем, иначе выстрелы привлекли бы внимание. Тучи глушили свет луны и звезд. Квартал был погружен в непроглядную тьму.
Сердце агента, как оглашенное, билось в ребра.
Острое зрение Джона выхватило из темноты четыре затянутые в черное, от вязаных шапочек до кроссовок, и потому почти невидимые фигуры. Между ними молча билась бледная тень – отчаянно сопротивляющаяся Тереза Шамбор, которую преступники пытались затолкать в черный микроавтобус. Видимо, после первого отчаянного вопля ей успели залепить рот.
Джон рванулся к ней. «Быстрей! – шептал он себе, прибавляя ходу. – Быстрей!»