– Чудесно, едрит твою! – выругался я.
И тут же заметил, что маленький Глеб смотрит в мою сторону. Улыбнулся ему и показал язык. Он засмеялся. Оп-па, а ребенок-то меня видит! И слышит, я ведь ругнулся в голос.
Волош посмотрел на Глеба и снова взъерошил ему волосы.
– Наелся, радость наша? – Потом оглядел остальных. – Ну, богатыри, пора дело закончить. Агаша, забери младшего в дом.
Я с сожалением смотрел, как остатки пирога Агафья убирает в корзину.
– Кгарррг!
Я вздрогнул. На пашне сидел давешний огромный ворон и смотрел на людей. Агафья, выронив берестяные кружки, перекрестилась и забормотала «Отче наш». Волош, схватив кружку, кинул в ворона.
– Кыш, проклятый!
– Кгарррг!
Ворон, подпрыгнув, взлетел и быстро скрылся за лесом.
– Не к добру, – хмуро пробормотал Волош.
Меня тоже кольнуло нехорошее предчувствие. И тут же мелькнула мысль! Задрал рукав и вздохнул – шрам не появился. Может, ворон другой? Протянул руку к мужику, но пальцы, не встречая сопротивления, вновь прошли сквозь тело.
– Боярин!
Все обернулись на крик. От леса, что рядом с домами, бежала какая-то девчонка. Волош посмотрел, прикрываясь рукой от солнца, и сказал удивленно:
– Это же Верея. Откуда она здесь? Не случилось ли беды?
Девка лет пятнадцати подбежала, тяжело дыша, и, сбиваясь, заговорила:
– Боярин… степняки… на Хохолы налетели. Мужиков побили. Баб и детей в полон увели. Я у леса была, былие собирала, как их увидела, спряталась. Потом в Верши побежала. Боярину Горину рассказала. Он своих воев исполчил, а мне велел вам весть передать.
– Вот ведь накаркал, гавран проклятый! А дома не пожгли?
– Нет, Влодей Дмитрич, не пожгли.
Волош, то есть Володей, ударил кулаком в ладонь.
– Значит, уходить не собираются. – Володей развернулся: – Василий, беги к загону и запрягай Серка. Скачи к запруде, Бориса найдешь и скажешь, пусть к дому скачет, оружается, потом на Верши, там сбор будет. Коня ему отдашь, а сам на Заимку.
Василий побежал к домам, а Володей присел перед женой.
– Агаша, ты тоже к Заимке иди, поспешай. Детей береги.
Агафья прильнула к мужу:
– Сам уберегись. Живого жду.
– Ну, успокойся. Все хорошо будет. – Волош повернулся к девке: – Верея, ты здесь останься. У пролеска схоронись. Бориса дождешься, с ним в Верши возвратишься.
И быстро пошел к домам. Агафья, поторапливая детей, собрала кружки в корзину, двинулась туда же.