Егор осторожно кивнул.
– А я? – продолжила мама, вцепившись пальцами в воротник блузки. – Ты думаешь, мне нравится сидеть в четырёх стенах? Ты полагаешь, мне не хочется вернуться на работу, где я могла бы общаться с интересными людьми, заниматься любимым делом? Но я остаюсь домохозяйкой, потому что вас надо отвозить в школу, а потом на английский, а потом Лёльку в художественную студию, а тебя на теннис.
– Меня не надо возить, – буркнул Егор. – Я и сам могу прекрасно добираться.
– Ах, сам? – усмехнулась мама. – В метро? А когда ты последний раз спускался в это самое метро? Особенно утром? Ты знаешь, какие там толпы на перроне? И никто не посмотрит, что ты ребёнок.
– Я уже не ребёнок. Мне двенадцать лет!
– Да, конечно! Ты взрослый состоявшийся человек. Но если тебя затопчут при входе на эскалатор…
– Не затопчут, у нас многие ребята ездят сами. И ничего – живы.
Разговор явно уходил не в ту сторону. Егор видел, что, пока мама в таком состоянии, убеждать её в чём бы то ни было бесполезно.
– Мам, ты извини, – выдавил он через силу. – Я совсем не это хотел сказать.
Мама убрала прядку, упавшую на лоб.
– Не это? А что?
Егор поёжился. Как бы ей объяснить, чтобы она поняла?
– Мам, я сказал, что не поеду в Англию, не потому, что не хочу учиться. Я просто не могу. Я слово дал.
Мама удивлённо подняла брови:
– Слово? Кому?
Егор открыл было рот, но ответить не успел. Из прихожей раздался протяжный писк домофона.
Мама молча вышла из кухни.
Лёлька сделала страшные глаза:
– Это, наверное, папа! Представляешь, что сейчас будет?
Егор раздражённо дёрнул плечом:
– Во-первых, для него ещё рано. Он часов в восемь обещал вернуться. А даже если и он? Ну и что?
– Мне-то ничего, – хмыкнула Лёлька.
– Мне тоже, – заявил Егор и уставился в окно.
У подъезда, на устроенной жителями дома маленькой парковке, машины отца не было. «Значит, позвонил кто-то другой», – решил Егор. Но он ошибся.
Через пару минут до ребят донёсся встревоженный голос матери.
– Представляешь, – сказала она. – Этот поросёнок отказывается ехать в Англию!
Отец ответил ей тихо, слов было не разобрать.
– То есть как – пусть? – возмутилась мама. – Ты хочешь сказать, что пускай сын коммерческого директора серьёзной фирмы проводит лето во дворе с хулиганами?
– А он уже не сын, – откликнулся отец.
Егор похолодел.