Проверкой файера Сыч остался доволен.
– Кара, ты как? В порядке? – спросил он у своей боевой секиры, лаская взглядом изящный изгиб ее топорища, до блеска затертого его ладонями. – Проголодалась, родная? Потерпи немного, скоро накормлю.
Сыч частенько разговаривал с Карой, не с волчарками же ему общаться. Зогу и файеру, что ли, комплименты делать? Беседовать по душам со зверьем – это уже безумие какое-то. А с Карой они точно муж и жена. Они столько вместе пережили… Секира – единственная подруга следопыта, ни разу не изменившая ему. Она всегда выслушает внимательно, не перебивая. Перебивать она не любит, а вот перерубить может запросто.
– Добудем труп – и на покой, да, Кара?
Князь потребовал отыскать тело паренька, устроившего переполох на Испытании и сумевшего вырваться из лап ратников у хутора на холме. Понял, наконец, дурашка Мор, какую опасность несет в себе меченый. Дошло-таки. Сыч сам видел, как малолетний ублюдок рухнул в реку, чудом умудрившись разойтись с выбросом гейзера. Конечно, парень должен был обвариться или, нахлебавшись воды, утонуть, разбить голову о камни и стать жертвой водных хищников. Но ведь мог и уцелеть.
Живой или мертвый, – если его не сожрали речные обитатели – он наверняка угодил в сети. Мимо рыбацкого поселка он проплыть никак не мог.
Обернувшись к отряду ратников, следовавшему за ним, Сыч велел:
– Оставайтесь здесь. Дальше я сам. Ждите.
«А если ты не вернешься?» – жестами спросил его ратник, ставший заместителем следопыта после гибели бородавчатого.
– Я вернусь, – горло Сыча распирал рвущийся наружу кашель.
Он направил зога к домам на сваях.
* * *
Черная дрянь на кончике кости – яд, вызывающий страшную боль перед смертью. И кончик этот притягивал взгляд, как ни верти головой, сколько ни закрывай глаза. И нестерпимо чесалось родимое пятно.
А ведь девчонка лжет. Никакого тайгера Зил не освобождал, и потому не заслуживает смерти в муках! Он еще должен найти мать с сестрой и отомстить за отца!
Зил открыл рот, – пусть знают, что он думает о доверчивых рыбаках, поверивших вздорной девчонке! – но его опередила Ларисса.
– Ортис, этот парень, этот предатель… Он спас женщин от рептилусов? В его честь накрыли стол? – ей вроде как забавной показалась эта очевидная для нее глупость.
Ортис замер и, скривившись, мол, нельзя говорить под руку палачу, медленно повернулся к Лариссе.