Не проехал тот экипаж и сотни метров, как подскочил на колейном выступе, круто наклонился, поднял клубок пыли и на обочину завалился. Лошадь сразу остановилась, нервно заржала и на месте топтаться. Барин припустил своих лошадей, а при подъезде, не дожидаясь остановки, на ходу выскочил и на помощь бросился. Кучера сразу не увидел, забрался в экипаж, а там только вещи. Когда выбрался наружу, видит во ржи лежат две молодые барышни в нарядных светлых платьях. Лежат на спинах, руками и ногами в воздухе крутят, словно жуки перевернутые лапками шевелят, а встать не могут. Поспешил барин к ним, чтобы поднять на ноги. Стал он одну поднимать за подмышки, а она ругаться вздумала.
– Да, как ты смеешь тискать меня своими грязными лапами? Отойди, смерд!
– Да, отойди от нее и подойди ко мне лучше. – Говорит другая барышня.
Барин оставил первую лежать дальше на земле и подошел ко второй. Принялся теперь ее поднимать тем же способом. А она ничего не возразила против тисканья, зато по другому поводу придралась.
– Фу, как прет от тебя, ты что, в дерьме вымазан? Гадость какая. Меня сейчас стошнит. – С явным отвращением закрыла ладонями лодочкой нос и рот и отвернулась в сторону.
– Как ты смеешь ко мне задницей поворачиваться? Неотесанный мужлан! Я долго тут лежать буду? – Возмущалась первая барышня.
Эта особа была одета в голубое кружевное длинное платье. Длинные, волнистые, желтые волосы составляли ее неотъемлемый образ молодой модницы. Она заметно обладала стройной фигурой и игривым нравом. Казалось, что она играла всем, что попадалось в поле ее взора, рук, ног, языка. Взгляд ее не мог фиксироваться более мига на одном, игра интонации голоса менялась в каждом звуке, во всем чувствовалась ветреность и легкость. Находясь в таком состоянии суеты, похоже, она сама не владела собой, от чего, возможно, иногда даже страдала.
Барин вновь бросился к первой и теперь уже помог ей встать. Когда она устойчиво приняла вертикальное положение, то тоже начала возмущаться.
– Да, и впрямь дерьмом несет, фу, фу, какая гадость… Не прикасайся больше ко мне, насильник, или я буду звать на помощь.
– Зовите, кого хотите, только в поле кроме птичек вас никто не услышит. – Желая остепенить неприступных дамочек, заявил барин и добавил.
– Простите. Позвольте мне представиться – Павел Витальевич Ананьин, а это все мои посевные земли. Вот, объезд совершаю собственно, для оценки доходов и затрат.