что предсказатель сложил, как порядковый сон
между вчера и каким-то невидимым завтра,
где обитает, как в детстве, раскрашенный слон,
и молоко с неизменной овсянкой на завтрак,
чтобы я вырос здоровым… Теперь ни к чему
всё вспоминать – у тебя есть другие заботы,
вдаль отправляясь, но тень догоняет суму,
где ты до времени, как ни сказать – до работы,
что без хозяина будешь вершить ты один.
Если сподобит Господь – доживёшь до обложки
в мелкий рисунок какой-нибудь… Я до седин
к этому времени, видимо, если немножко
нам повезёт, и тогда различимей черты
станут во Времени или, хотя бы, в пейзаже,
чтобы туда, где теперь согреваешься ты,
звук доходил и какой-нибудь сторож на страже
не донимал. Чтобы дольше, чем чай на столе,
тёплые руки хранили следы пребыванья
в этом пространстве, как листья – ещё в октябре
помнят о жизни и не унимают роптанья.
Помни, тебе одному завершать этот круг
из нерасписанных букв и потерянных чисел,
как среди сосен в лесу, если встретится вдруг.
Только под ноги смотри, а не балуйся высью —
там и без нас достаёт – невозможный предел —
в распоряженьи: бумага, судьба и чернила.
И ничего из того, что когда-то хотел:
булка, зефир, колбаса и бутылка кефира,
чтобы не сдохнуть от голода и от тоски.
Время, конечно же, лечит, но слишком накладно.
Да и карманы пусты. И пути коротки,
чтобы всё вышло, как надо – красиво и складно.
Но не гляди – там до неба нехоженый лес,
и, углубляясь всё дальше в дремучую чащу,
жди не каких-нибудь милых невинных чудес,
а кровожадных злодеев, причём – настоящих! —
что за полушку развяжут немому язык.
Не говори им, откуда ты вышел на волю —
в этом спасение! И откровения миг.
Просто молчи – я с тобою. Поверь мне, с тобою.
Если и выпадет вдруг расплатиться за всё,
сгинув в какой-нибудь яме с остатками пищи,
то соглядатай тебя непременно прочтёт
и обязательно с этих разбойников взыщет.
Ну а пока отправляйся. Количество лиц,
знавших тебя, неизменно стремится на убыль.
Тех, кто читал содержание этих страниц,
Время уже превратило в навоз или уголь,
или во что-то ещё. Но чернее листы —
даже не памятью, чтобы вовеки остаться,
точно на клумбе, где только трава и цветы
могут со временем в летнюю пору сравняться —
лишь продолжением. Чтобы закончит урок,
т. е. мои наставления, как бы на память,
я завязал в уголке у тебя узелок.
Слева, в углу, чтобы можно потрогать руками