– Ну, не полковник, а генерал-лейтенант! – с удовольствием поправил Мавр. – А кто меня обрисовал?
– Да один твой отдыхающий, случайно встретились в Италии. – Квартирант стриг глазами. – Всю жизнь искал, такие силы и средства привлекал – никакой информации. А тут появляется хлипкий, нечаянно разбогатевший мужичок и рассказывает, как отдыхал, у кого… Художник! Мастер разговорного жанра!
– Значит, ты еще навыков не утратил?
– Приумножил, князь, приумножил!
– Ну да, а иначе бы не выжил. Как подлечили-то в немецком госпитале?
– Неплохо…
– Чего же хромаешь?
– Хорошо – ногу не отняли!
– Значит, вернуться в СССР не пожелал?
– Ты помнишь, как я попал в госпиталь? Сам же сдал!
– А что, лучше было бы пулю в лоб закатать?
– Ты бы закатал, и рука не дрогнула…
– Дурень, я от смерти тебя спас! Куда бы ты в эсэсовской форме?..
Бывший майор помялся.
– В общем-то да… Ситуация… Оказался в американской зоне. Янки начали меня крутить… Вернулся бы к своим – или шлепнули сразу, или в лагерь. Из группы никого не осталось, а кто еще знал о нашей операции?
– Тот, кто отправлял!
– И кто бы меня пустил к Жукову? В СМЕРШе бы и разбираться не стали…
Мавр сделал паузу и спросил уже мягче:
– Как жилось-то на Западе? По-немецки научился говорить? Или все контуженого играешь?
– Научился… А в жизни ничего хорошего не было. В сорок седьмом раскрыли, осудили как советского шпиона и на семнадцать лет в тюрьму. Правда, через два года освободили…
– Перевербовали?
– Но меня же никто не вербовал, чтобы перевербовывать.
– А, ну да, присяга, значит, не в счет… Согласился на сотрудничество?
– Ты нисколько не изменился! Что ты въедаешься? Мне семьдесят один год! А тебе лет на пять побольше, верно?
– На шесть, но я как-то об этом постоянно забываю, – добродушно признался Мавр.
Бывший начальник разведки дивизии панибратски хлопнул его по плечу.
– Но я не лечиться к тебе приехал, хотя говорят, ты практикуешь.
– Ностальгия замучила? Поехал сослуживца искать?.. Или другая причина?
– Другая… Поделиться бы надо, князь.
– А чем поделиться, майор?.. Или ты тоже подрос в звании?
– Бумажками поделиться, генерал. За которыми ходили. Теми, что из Берлина вывез. А потом будто бы взял и погиб.
– Так сожгли бумажки, Соболь! Костерчик из них развели. Сам Георгий Константинович и запалил.
– Эти бумажки не жгут, – засмеялся тот. – Жуков за них и пострадал. Ни Сталин, ни Хрущев не получили акций. Маршал приказал держать все у себя, до особого распоряжения. И до сих пор бумаги находятся у тебя! С сорок пятого года!