– Ты забыл, Нарцисс, что она – моя лупа, моя подруга. Волки будут защищать тех, кого она им велит.
– Ах да. Человек-лупа, человек – королева леопардов. Но ведь на самом деле не человек?
Я посмотрела ему прямо в глаза:
– Я хочу получить своих леопардов. И спасибо за гостеприимство.
Встав на ноги, я подошла к Ричарду.
Нарцисс обернулся к Жан-Клоду, который все так же непринужденно валялся на кровати.
– Они действительно такие дети?
Жан-Клод грациозно пожал плечами:
– Нарцисс, они не такие, как мы. Они все еще верят в добро и зло. И в правила.
– Тогда я им покажу новое правило.
Он не шевельнулся, не встал с кровати, на нем было все то же черное кружевное платье, но вдруг сила вырвалась из него плетями жара. Она ударила в меня как огромная ладонь, чуть не сбив с ног. Ричард протянул руку меня поддержать, и как только он меня коснулся, его зверь прыгнул между нами в порыве жара, отозвавшегося у меня мурашками на коже. Тело Ричарда содрогнулась, я ощутила, как у него – у нас – перехватило дыхание. Неотмирная сила клубилась вокруг, и впервые я поняла, что она движется в обе стороны. Внутри меня было не просто эхо от зверя Ричарда – было что-то большее. Может быть, все было бы по-другому, если бы я не отделилась от них так надолго. Но теперь сила, которая когда-то принадлежала ему, стала моей. Тепло разливалось между нами, как два потока, сливающихся в реку, кипящую у меня на коже. Такую горячую, что у меня кожа могла бы отвалиться и открыть спрятанного зверя.
– Если она перекинется, то мои люди имеют право вмешаться в драку.
Голос Нарцисса был неожиданностью. Я, наверное, забыла, что он здесь, забыла все, кроме жаркой горячей силы, текущей между мной и Ричардом. Лицо Нарцисса стало удлиняться – будто задвигались палочки под слоем глины.
Ричард провел рукой передо мной, успокаивая силу, бушующую вне меня. На его лице было некоторое удивление.
– Она не перекинется. Даю тебе мое слово.
– Что ж, этого достаточно. Свое слово ты всегда держишь. Пусть я садист и мазохист, но я еще и Обей этого клана. – Голос его перешел в высокое рычание. – Ты оскорбил меня и во мне все, что принадлежит мне.
Из-под пальчиков, уже не рук, а кривых лап показались когти.
Жан-Клод подошел ко мне и Ричарду:
– Отойдем, ma petite, дадим им место для маневра.
Он коснулся моей руки, и обжигающая сила потекла к нему на кожу. Он рухнул на колени, не разжав руки, будто жар ее приварил.