Честно говоря, приятно было увидеть другую женщину. В обычной ситуации я не возражала бы быть единственной, так часто бывает, когда я работаю с полицией, но когда все голые, мне почему-то легче, когда есть еще кто-то без члена.
Она улыбнулась мне, и облегчение так и сквозило в ее глазах, в лице, настолько, что даже как-то неловко стало. Она меня обняла, и я не возразила, но отстранилась первой. Она потрогала мое лицо, будто не веря своим глазам.
– Как ты себя чувствуешь?
Я пожала плечами, и от этого простого движения мышцы левой руки свело так, что пришлось ее придержать, чтобы не прыгала. Сквозь боль, слегка скрипя зубами, я сказала:
– Руки беспокоят, а остальное все о’кей.
Черри тронула больную руку, провела ладонью по рукаву.
– Мышцы сводит от быстрого излечения. Через несколько дней все будет нормально.
– То есть мне еще несколько дней рукой не пользоваться?
– Время от времени тебя будут мучить спазмы. Может помочь массаж, горячие компрессы.
Я говорила, что Черри работает медсестрой, когда не покрывается шерстью?
– Я могу вылечить тебе руку сегодня же, – сказал Мика.
– Как? – спросили мы обе одновременно.
– Я умею взывать к плоти.
Выражение лица Черри сказало мне, что она знает, о чем речь, и это на нее произвело впечатление. Но через секунду у нее на лице выразилось подозрение и сомнение. Моя школа. Хотя, если правду сказать, Черри пришлось хлебнуть в жизни лиха до того, как мы с ней познакомились, и она из своего опыта вынесла повышенную подозрительность. Так что моей заслуги здесь нет.
Я пыталась вспомнить, что значит «взывать к плоти», когда появился Натэниел. Последний раз, когда я его видела, он был весь истыкан ножами и мечами, и плоть заросла вокруг стали. Сейчас он был абсолютно здоров – даже без шрамов.
Наверное, на моем лице отразилось не только удивление, но и радость, потому что он радостно заулыбался при виде меня. Он еще повертелся, чтобы показать, что зажили раны и спереди, и сзади. Я тронула грудь, откуда сама вытащила одно лезвие.
– Я знаю, что у вас, ребята, заживает почти все, но никак не могу к этому привыкнуть.
– В конце концов привыкнешь, – сказал Мерль.
Что-то в его голосе заставило меня обернуться. Улыбки Черри и Натэниела смыло с лиц. Они вдруг стали серьезными.
– В чем дело?
Они переглянулись, но заговорил Мика: