Он закрыл глаза и тихо застонал.
– То, что я предлагаю, – не иллюзия, Нимир-Радж.
Он покачал головой:
– Одного секса мало.
– Я не предлагаю секса – сейчас я предлагаю другое.
С этими словами я прижалась сильнее, и он содрогнулся, издав горлом звук, очень похожий на скулеж.
– Я предлагаю вкус силы, Нимир-Радж, маленький кусочек того, что я могу тебе дать.
Умом я знала, что это ложь, но сердцем знала, что это правда. Я могу предложить ему силу и плоть – две вещи, которые он хотел, желал превыше всего прочего. Это была идеальная наживка, и это было неправильно. Я хотела податься назад, укротить эту силу, но Жан-Клод не дал. Он вбивал в меня свою силу как эхо собственного тела, подчинял меня. Слишком поздно было мне питаться, как питаются люди, и вернуть ему его силу. Он много ночей избегал меня, потому что я была слаба. И вот я стала сильной, а он ослабел, и в городе у нас враги. Мы не можем позволить себе слабости. Все это я поняла в мгновение ока, от его сознания – к моему. И вот это зернышко сомнения – Разве мы можем позволить себе слабость? – и не позволило мне его заглушить.
– Что ты хочешь взамен? – спросил Мика шепотом на грани отчаяния, и мы оба знали: что я ни попрошу, он это сделает.
– Я хочу пить теплый бег твоего тела, наполнить рот той горячей жидкостью, что бежит вот здесь.
И я потерлась губами о его шею. Аромат такой близкой крови завил мне желудок узлом, но мы были близко, очень близко, только не спешить, только не спугнуть. Как рыбаки. Мы забросили сеть, и теперь надо было только, чтобы рыба перестала биться и затихла.
Губы мои витали над его шеей, когда он произнес:
– Покажи, что у тебя достаточно силы, чтобы это того стоило, и я отдам тебе любую жидкость своего тела.
Я отвела его волосы в сторону, они упали обратно. Я тогда намотала их на кулак, чтобы не мешали, и даже это движение заставило его простонать. Обнажилась длинная гладкая линия шеи. Он отвернул голову вбок, будто знал, чего я хочу. Билась крупная артерия на шее, как живое существо с отдельной жизнью, и я будто хотела выпустить его на свободу.
И я лизнула пульсирующую кожу. Я хотела быть нежной, я очень много хотела, но кожа скользила, безупречная, у меня во рту, и запах его опьянил меня как тончайшие духи. Пульс бился у меня во рту, и я охватила зубами эту дрожь, я съедала его, вонзая зубы в кожу, в плоть, в его силу, в его зверя.