, неумолимо рассеивающимся в угасающих воспоминаниях –
где-то еще… возможно, в каком-то сокрытом вневременнóм инобытии…
Оба пейзажа несовместимы, но вместе с тем тончайшее, едва уловимое соприкосновение все же есть. Становится странно, волнительно на душе, будто разгадка течения времени, разгадка всего совсем близко, но ее все равно никогда не постичь. Понять этого я не могу.
Можно по-разному относиться к алкогольным вояжам Головина в направлениях темных, мистических, потусторонних. Случайные полуучастники, опасаясь за собственное психическое равновесие и социальное благополучие, нередко начинали избегать Головина, полагая его провокатором и шарлатаном, человеком, от которого один только вред. Свой же мистический опыт, если он был, старались забыть, придумав какое-нибудь рациональное объяснение. К примеру, такое. Все это – лишь пьянки, похмелья, запои, кураж, более ничего. Ведь после хорошей дозы спиртного сами собой возникают и интенсивные состояния, и пространственная дезориентация, и потеря чувства времени, и отрешенность от повседневности, и всякий бред в голове. Так что не о чем говорить. Возразить можно просто: после обычной пьянки, даже затянувшейся на недели, а то и на куда больший срок, не остается никаких откровений, прозрений, новых мыслей и чувств, высоких мотивов и состояний, а после вояжа с Головиным их хоть отбавляй.
После «мистических посвящений» Головина было непросто вернуться назад, в повседневную жизнь, не только отступникам, но вообще всем, поскольку желающий возвратиться к своим ориентирам, в прошлую жизнь, как правило, находил вместо них не реальность, а странный фантом, карикатуру на прошлую жизнь. Про таких говорят: «Почва у парня ушла из-под ног». Все верно: терялась земля и вместо нее подступала вода… Вернуться на землю – переосмыслить и заново утвердить свои позиции и ориентиры либо отыскать и построить иную реальность, новую жизнь – задача не из простых. Однако гораздо труднее остаться в стихии воды, не потеряв в ней себя.
Четыре стихии образуют четыре более или менее автономные вселенные с доминацией соответственно: земли, воды, воздуха, огня. Наш, земной, мир тяготеет к стабильности, инерции, неподвижности нашей доминанты – стихии земли.
В акватической вселенной земля легче, воздух и огонь интенсивней и ближе. В таком климате аналитическое познание не имеет смысла – имена, дистинкции, детерминации вещей совершенно нестабильны, ибо в силу категории «расплывчатости» границы субъекта и объекта очень неопределенны… Здесь нельзя доверять константам физическим и психическим, нельзя четко различать явь и сон; здесь мираж расплывается иллюзией, а фантом – галлюцинацией. Точнее, подобные слова, призванные отделять воображаемое и сомнамбулическое от осязаемой реальности, теряют конкретное значение, распадаясь в смутных ассоциациях.