Лара хотела перебить путину стрелой, Молот уверял, что даже
ржавым мечом Петровича сможет со всей силы перерубить эту проклятую
нить. Петрович в свою очередь предлагал сжечь всё к чёртовой
матери. Луна хотела использовать силу света, в надежде что паук
построивший эту ловушку — порождение тьмы, и ее умение ослабит
свойства паутины.
В общем какую только чушь не предлагали мои бойцы, но в конце
концов я решил взять всё в свои руки. На мои уговоры рассесться
всем вдоль бортов вагона и прижаться к ним спиной, многие
отреагировали с недоверием. Но я всё-таки являюсь каким-никаким
командиром, и поэтому меня все обязаны слушать. А ещё я вовремя
вспомнил что барон, и поэтому какую бы ересь я не нес — все должны
воспринимать её как гениальную идею.
В общем спустя некоторое время, при помощи уговоров, приказов и
команд, я всё же угомонил своё войско и они, доверившись мне
расселись на дно вагонетки. А затем я врубил своё любимое умение
«Светлый мрак», и вновь погрузился в застывшее время.
Мои друзья замерли на месте, словно манекены. В воздухе
остановилась летающая пыль, которую мы подняли во время нашего
падения на путину. Чёрт возьми, а мне очень нравится, когда всё
вокруг меня замирает. В последнее время в моей жизни столько
беготни и суеты, что в такие минуты полнейшего уединения, даже
дышалось как-то легко и свободно.
Несколько раз глубоко вздохнув, я включил свойство «Карателя» —
«Удар на расстоянии» и одним махом перерубил паутину с одной
стороны телеги. Затем в несколько шагов перешёл на другую сторону,
и двумя мощными ударами высвободил нас из этой ловушки.
Вагонетка настолько медленно начала опускаться вниз, что это
даже немного позабавило меня. Я почувствовал себя на каком-то
туристическом лифте, который двигается по интересным местам, с
такой медленной скоростью, чтобы все находящиеся внутри успели
разглядеть красоту вокруг себя. А здесь в какой-то мере было
достаточно красиво. Торчащие из стен кристаллы подсвечивали всё
окружающее зелёным светом, создавая какую-то сказочную картину.
Конечно очень странно, находясь в фэнтезийном мире думать о
сказках, но всё же я любовался окружением, поворачивая голову в
разные стороны. Я даже не сразу осознал, как что-то изменилось.
Что-то увиденное мельком не вписывалось в окружающий мир. Пока я
пытался найти глазами, что же мне так не понравилось — мозг
сработал быстрее.