– Вот за что я люблю тебя, Анфиса, так это за чуткую душу: ты можешь переживать чужое страдание как свое. Не многие теперь на такое способны. – Подружка вздохнула и, давясь слезами, принялась читать дальше, а я заревела еще горше, потому что после Женькиных слов поднимать вопрос о возвращении к Роману Андреевичу было как-то неловко.
Однако где-то в половине двенадцатого, когда подуставшая Женька закончила чтение и начала готовиться ко сну, я пробралась в ванную с сотовым в кармане и, включив воду, чтоб подружка меня не слышала, позвонила домой. Автоответчик моим голосом сообщил, что хозяева отсутствуют.
– Ромка, – позвала я, – возьми сейчас же трубку.
Ответом мне было молчание. Несколько обескураженная, я набрала номер сотового мужа и узнала, что он находится в зоне недосягаемости. Интересно, где эта самая зона. Забыв о конспирации, я точно фурия вылетела из ванной и завопила:
– Его нет дома!
– Естественно, – ничуть не удивилась Женька ни моему появлению из ванной, ни отсутствию Романа Андреевича. – Он носится по городу и ищет тебя.
– У него сотовый отключен.
– Если он весь день в бегах, вполне возможно, что он забыл его подзарядить.
– Ничего подобного, он делает это нарочно.
– Ты думаешь? – нахмурилась подружка. – Бегает по городу и вместе с тем от тебя прячется?
– Вот именно. Ты Ромку плохо знаешь, это такой иезуит! – с отчаянием воскликнула я и примерно час рассказывала Женьке о возмутительных чертах характера мужа до тех самых пор, пока не заметила, что та, повернувшись на правый бок, спит, сладко посапывая.
Я вздохнула и улеглась рядом с ней, но уснула лишь под утро, сон мой был чуток и облегчения не принес. В половине девятого Женька отбыла в родную редакцию, а в двенадцать уже вернулась с внушительного вида чемоданом в руке.
– Вот, – сказала она, поставив его посреди прихожей, – собрала нам кое-что. Думаю, даже на двоих барахла вполне хватит. Рядиться особо не придется, потому что мы с тобой отправляемся в российскую глубинку. Ты начнешь писать бестселлер, а я пару статеек забацаю.
– В какую глубинку? – насторожилась я.
– В Липатово.
Название ничего моему разуму не говорило.
– А где это?
– В ста двадцати километрах от нашего славного города, и при этом сплошь глухие леса и болота.
– А зачем нам в Липатово? – усомнилась я в надобности моего присутствия среди лесов и болот.