- Готов? - спросил Иллир.
- Да, - ответил я.
- Как силы восстанавливать помнишь?
- Конечно. Хватаюсь за чистый поток дольнего мира, вбираю в себя
энергетику, преобразую и направляю в мышцы. Думаю, что
получится.
- А куда ты денешься? - император усмехнулся. - Я рядом, так что
помогу. Побежали?
Иллир кивнул на выход и, представляя себе забег по ночному
осеннему тракту и холодным лесам, поежившись, я ответил:
- Побежали.
Затем я оглянулся. Вроде бы ничего не забыл. Все, что мне
необходимо в рейде, со мной, и потому вперед.
Мы покинули теплый блиндаж и трусцой побежали в сторону
переправы. Охранники, тертые и битые жизнью вояки из полусотни
Амата, и часовые, провожали нас долгими взглядами. Я прислушался к
мыслям одного из кеметцев и, кажется, у меня получилось их
уловить.
«Вот же беспокойный человек этот граф, - думал воин. - Ночь, а
он бежит куда-то, да еще и оборотней с собой тянет. Эх, я бы на его
месте сидел бы в теплом замке, пил пиво и проводил время с
красивыми женщинами. Впрочем, если бы я все-таки оказался на его
месте, то у меня, скорее всего, не было бы ничего, ни замка, ни
денег, ни женщин. Так что каждому свое. Раз надо графу в ночь
бежать, хай бежит, а я еще час на посту отстою, сменюсь, поем
жирной каши с бараниной, и спать».
Невольно я усмехнулся. Интересные мысли у бойца, по-крестьянски
основательные. И он прав - каждому свое. Одному доля рядового, а
другому постоянная суета и беготня, которая в итоге делает его
сильнее, но не приносит счастья. Или все же суждено мне
когда-нибудь стать счастливым? Сие скрыто мраком.
- Не отвлекайся, - бросил на ходу Иллир, который в свою очередь
прислушивался к моим мыслям, и я втянулся в ритм движения.
Бегом мы проскочили реку. На другой стороне находился еще один
наш караул, а в темноте на тракте ожидали оборотни.
- За мной!
Минуя зверей, я взмахнул рукой, и два вожака встали рядом. Слева
Рольф Южмариг, а справа Найгер Ай-Мэкки. В дозоре подвывающие от
предчувствия большой и славной охоты волки, и на флангах они же. Мы
понеслись по разбитому Восточному тракту неудержимым живым потоком.
Кругом пьянящий острый запах зверей, пахло сырой шерстью и
спекшийся застарелой кровью. В душе поднялась необъяснимая волна
презрения к врагам, а в голове всплыли строки из земной песни,
которую исполняла группа «Butterfly Temple»: