Игумен Кирилл строго следил за соблюдением установленного порядка. Однажды он увидел, что его ученик Мартиниан после трапезы повернул к другой келье. Подозвав его, он спросил: «Так ли соблюдаешь ты монастырский чин? Разве ты не можешь пойти сначала в свою келью и прочесть там положенные молитвы, а затем, если тебе нужно, идти к брату?» Мартиниан, чуть улыбнувшись, ответил: «Когда я прихожу в келью, выйти оттуда я уже не могу». Кирилл заметил ему, чтобы всегда первым делом он шел в свою келью, и келья всему его научит. Об этом эпизоде рассказал сам Мартиниан спустя многие годы Пахомию Логофету. Можно не сомневаться, что потом всю свою жизнь Мартиниан неукоснительно исполнял предписания своего учителя.
Со временем, видя, что Мартиниан укрепился в правилах монашеской жизни, игумен отпустил его жить самостоятельно в келье наравне с остальной монастырской братией. Испытав его какое-то время, прп. Кирилл убедился, что и там его ученик жил должным образом, старательно исполняя все, ему заповеданное. Тогда игумен сделал его клириком, т. е. рукоположил сначала в низший чин церковного клира, а спустя немного времени поставил Мартиниана в дьяконы соборной церкви, для того, чтобы он мог осваивать устав богослужения и молиться вместе со своим старцем в алтаре. Мартиниан видел, как совершает службы его духовный отец прп. Кирилл, и старался все в точности запомнить и так же исполнять. Все свои новые дьяконские обязанности, которые, кроме участия в богослужении, состояли еще и в заботах о содержании храмовых святынь, он выполнял со смирением и благоговением и, несмотря на свою молодость, служил примером для многих. Однако не все в монастыре относились с любовью к молодому иеродьякону Мартиниану. Были и такие, которые смущались завистью к любимому ученику игумена, от чего осуждали и порицали его при каждой малейшей возможности. Все это Мартиниан безропотно терпел, т. к. научен был своим старцем смотреть на огорчения жизни как на возможность терпением доказать Богу свою любовь, ради которой никакая жертва не будет казаться слишком большой.
«Душу же свою благими делы обогатил еси».
Из канона пр. Мартиниану
Единственным, что разрешалось монахам Кирилловой обители держать в своих кельях, были иконы и книги. По кельям у монахов имелись рукописные сборники, которые они или сами переписывали, или приобретали для своего чтения на досуге. Копирование книг было главным послушанием монахов, владевших грамотой. Монахи переписывали богослужебные сборники, кроме того, ими составлялись особые сборники для келейного чтения. Состав этих сборников зависел не от указаний игумена, а, главным образом, от вкусов и потребностей владельца. Содержание келейных сборников, наряду с богослужебной и церковно-назидательной литературой, включало и статьи светского характера. Это могли быть летописи, хронографы, различные выписки «о облацех», «о ветрех», «о грому и молнии», «о затмении солнца» и т. п. В дальнейшем, после смерти владельца, такие рукописи переходили в монастырскую библиотеку