Лори украдкой взглянула на шагавшего рядом с ней мужчину. Как и все остальное, Джонас остался почти таким же, каким она его помнила, но при этом в его поведении все равно что-то неуловимо изменилось. В нем появилось нечто острое и твердое, да и в его молчании было что-то настолько колючее, что Лори не выдержала и попыталась завязать разговор:
– Как… – Что это с ней? Почему она вдруг заговорила таким тонким, дрожащим голосом? Оборвав себя на полуслове, Лори попробовала начать сначала: – Ты женат? Дети есть? – На этот раз у нее получилось излишне громко и напористо.
Не оборачиваясь, Джонас лишь покачал головой:
– Нет.
– Но кто-то же есть?
– Сейчас нет.
Но раньше была. А что в этом удивительного? Не монах же он, в конце-то концов. И разве она хотела бы, чтобы он отказывал себе в удовольствиях, дожидаясь непонятно чего? При всем желании, Лори не смогла ответить на последний вопрос.
– Пару раз мне казалось, что может что-то получиться, но в итоге все заканчивалось ничем. Наверное, я слишком старомоден в этих вопросах. – Джонас коротко на нее посмотрел, но по его лицу ничего нельзя было понять. – Браки заключаются на всю жизнь. Думаю, мне и одной ошибки слишком много…
– Никакой ошибки не было. – Ее слова прозвучали как-то на редкость неубедительно. – Просто мы хотели от жизни разного.
– Если ты хочешь помнить все это именно так, что ж, твое право.
Ну вот, опять. Невероятно остро ощутив пропасть между ними, Лори глубоко вздохнула. Не нужно ничего отвечать. Зачем спорить о прошлом, которое уже давно пора было бы забыть? Но она никогда не умела сдерживаться.
– Это не просто мое право. Это правда. – Лори старательно выговаривала слова, надеясь, что они прозвучат холодно и спокойно. Как будто все это уже не имеет никакого значения. И оно действительно не имеет. Ведь это же давняя история.
Однако это не просто история, а ее собственная история. Их история.
Большая часть ее работы как раз и заключалась в том, чтобы знать, когда стоит оспаривать что-либо, а когда нужно просто помолчать, но, несмотря на это, Лори все равно не сумела удержаться.
– Нет ничего плохого в том, чтобы признать, что у тебя что-то не получается, и двигаться дальше, – настаивала она.
Они как раз поднялись на холм, и теперь их ждал самый неровный и темный отрезок пути.