Пусть каждый рубит нехристей сплеча,
Чтоб не сложили песен злых про нас.
За нас Господь – мы правы, враг не прав.
А я дурной пример вам не подам.
– Аой! – снова согласно подхватил хор мужских голосов, уж очень точно в песне рассказывалось, почему даже самый робкий из них был готов погибнуть, но не дрогнуть в бою на глазах у товарищей и Господа.
Сидящая рядом Изабель дю Пасси, лучшая и единственная подруга княгини, бесстыже пожирала красавчика Юмбера осоловелыми глазами, Констанции пришлось пихнуть забывшуюся девицу в бок. Изабо сглотнула и поспешно выпрямилась, но Констанцию она не проведет: вряд ли дю Пасси так взволновалась из-за Роланда, погибавшего в Ронсевальском ущелье. Делая вид, что не замечает взгляда Изабо, Юмбер медленно и торжественно завершил песнь:
К Испании лицо он повернул,
Чтоб было видно Карлу-королю,
Когда он с войском снова будет тут,
Что граф погиб, но победил в бою
[1].
Отзвучало последнее, грустное, торжественное «аой» и воцарилась тишина. Словно освободившийся от морока, Раймонд встряхнулся, резко отодвинул скамью, отошел к камину и уставился на огонь. Тоскливый взгляд Констанции невольно потянулся за князем, как тянется веревка за вырвавшейся на свободу собакой. Очень скоро к Пуатье подошли прочие шевалье, послышался смех. Потихоньку переместились к веселому кружку и некоторые дамы. Их гогот доносился до полупустого стола и ранил, словно они издевались над ней. Рядом с княгиней остались лишь старики, да нетерпеливо ерзала Изабо. Подруга так усердно ловила разговор молодых придворных, что можно было не сомневаться – если бы вертихвостка смела, она бросила бы Констанцию и вприпрыжку поскакала бы развлекаться. Дю Пасси вздохнула так, что послышался треск шнуровки на талии, и жалобно заныла:
– Пойдем к ним, Констанция? Ну что мы тут с дамой Филоменой тухнем?
Изабель нисколько не сомневалась, что Констанция так же страстно жаждала присоединиться к рыцарям. Нет, ни за что княгиня не станет явно бегать за Раймондом. Татик постоянно повторяла: девушка без гордости и скромности – как цветок без запаха! Чтобы никто не догадался, как сильно ей хотелось быть включенной в веселый круг взрослых друзей Пуатье, Констанция приняла гордый вид и голосом Грануш сурово зашипела на жалкую девицу:
– Изабель, немного достоинства!