— К тебе или ко мне?
— Ко мне, конечно же, — машинально ответила я и сразу же пояснила, чтобы звёздный хоккеист не возомнил о себе слишком много: — Мне нужно уложить спать своего сына.
— Нашего сына, — напомнил Смоляков, заводя мотор.
— И об этом тоже, кстати, хочется поговорить. С чего вдруг тебе приспичило узнать, кого удалось осчастливить ребёнком? — спросила я, мысленно отсчитывая от десяти до нуля и обратно, чтобы унять бешено колотящееся сердце и ток разгорячённой крови.
— Если я тебе назову причину, ты будешь надо мной смеяться!
Автомобиль послушно заскользил по улицам вечернего города.
— Нет, мне очень несмешно, Даниил. Ты материал сдал? Сдал. То есть этим самым ты признал, что никак не претендуешь на отцовство и прочее. Мне абсолютно всё равно, по каким причинам ты решил сцедить в стаканчик излишки ценного добра из собственных яичек, но Мирон — мой сын. Ты не можешь заявляться и предъявлять права. С твоей стороны вообще было некрасиво пользоваться положением и деньгами, вторгаясь в мою жизнь.
Даниил побарабанил пальцами по рулю, решая, что сказать.
— Скажем так, у меня были некоторые причины поступить так. Оплодотворения не должно было произойти!
— Да что ты говоришь? — удивилась я.
— Да, — кивнул головой Смоляков. — Это было сделано для рекламы клиники. Мне хорошо заплатили, пустили в массы рекламную информацию о том, что среди доноров есть известные спортсмены. Ну и материал пришлось сдать, для базы данных. Я не хотел никого оплодотворять. Мы договорились, что мой материал законсервируют. Я хотел убить двух зайцев: и обезопасить себя в будущем, мало ли…
— И денег заработать? — спросила я.
— Не без этого, да, — усмехнулся Даниил. — Меня заверили, что материал не пустят в ход, мол, будет неприкосновенен. Детскую фотографию для анкеты я выбрал самую неприглядную, никто по ней бы не опознал, что это я. Короче, всё должно было пройти не так. Но потом выяснилось, что по вине невнимательного персонала материал пустили в ход. Оказывается, донор RBD-00142 кому-то приглянулся.
— Любопытная ситуация, — пробормотала я, веря Смолякову на слово.
Почему-то сомнений в правдивости его слов не возникло ни разу.
— Очень. Руководство клиники извинялось, конечно. Кстати, мне даже выплатили компенсацию. Но искать тогда будущую мать моего ребёнка я не стал. Ну не требовать же обратного, да?