Скрипя зубами от боли в ступнях, Сюзанна полезла в гору вслед за ним.
Хижина была, мягко говоря, простой. Там действительно имелась вода и электричество, во всем остальном это было скромное убежище.
У Хантера была печка, которая топилась дровами, на случай долгих холодных ночей, когда вырубалось электричество, и цистерна для дождевой воды – если вдруг прорвет трубу от неожиданно сильного заморозка. Консервы в банках хранились в кладовой – их можно было открыть и разогреть на печке.
Войти в контакт с Куинном напрямую Хантеру не удалось. В хижине у него был припрятан еще один «одноразовый» мобильный. Днем он сделал второй звонок боссу, но телефон сразу переключился на голосовую почту – определенный ими заранее сигнал: Куинн подозревал, что эта линия коммуникации могла быть уже небезопасна.
Хантер не вполне понимал, что означает «небезопасна», но он считал, что в этом деле будет лучше довериться своему искушенному боссу. Куинн был почти параноиком, но ему удалось выжить в самых знаменитых в истории операциях под прикрытием, таких, от которых волосы вставали дыбом. Подобное умение выживать что-то да значило, даже для бывшего армейского пехотинца вроде Хантера.
Приближаясь к укрытой деревьями хижине, они сошли с едва заметной тропинки и сделали вираж. Полянка появилась перед глазами почти неожиданно, к ней не было тропинки. Кольцо елей, сосен и высоких болиголовов окружало крохотный домик, защищая от посторонних взглядов. Хвойные породы были посажены тут почти полвека назад его дедом, который предпочитал отгораживаться от все более опасного мира вокруг.
Небольшая хижина представляла собой низкую постройку, сколоченную из грубо обтесанных бревен, с крыльцом во всю ширину фасада. Две ступеньки – и они оказались у двери.
Место было настолько укромным, что замок вешать на дверь не требовалось, и несколько десятков лет хижина стояла незапертой. Но Хантер не любил оставлять дело на волю случая, особенно после того, как он попал в засаду и был похищен несколько месяцев назад. Он поставил солидный замок и добавил новые задвижки на окна.
Он видел, как взгляд Сюзанны задержался на этих задвижках, когда он ввел ее в хижину и запер за ними щеколду.
– Милое местечко, – с иронией сказала она.
Он знал, что хижине нечем похвастаться, но она обеспечивала ему чувство безопасности в мире, который с каждым днем становился все безумнее. Это была одна из немногих вещей, принадлежащих ему, и он не продал ее, даже когда собирал деньги для того, чтобы его сестру освободили под залог.