В бывшей «фильдеперсовой» камере Хобота нынче обитали новые
сидельцы: Каин, Старый, Хряк и молодой парень-журналист, с
приклеившимся к нему на киче погонялом Жорка-писатель, попавший в
СИЗО «по подставе» - как любитель совать свой нос в чужие дела.
Кому-кому, а больше всего от подобной рокировки повезло Старому,
который сидел за богатым столом, засыпанным развалом из дорогих
деликатесов: нарезки из красной рыбы, копченые колбасы и
заграничные сыры, креветки и омары, морепродукты, овощи-фрукты,
пакеты с натуральными соками и прочие съедобные ништяки, которые он
с удовольствием поедал. Старика даже не смущало практически полное
отсутствие зубов – то, что он не мог разжевать беззубыми деснами,
он попросту рассасывал, блаженно закрыв глаза.
Каин, развалившийся на нижней шконке рядом с дедом, со смехом
наблюдал за его ухищрениями втолкнуть в себя столько еды, сколько
он, наверное, весил сам.
- Слушай, Котел, а давай мы тебе вставные клыки закажем? –
предложил он своему старому корешу. – Будешь, как молодой! Есть у
меня на примете лепила-зубник.
- А давай! – махнув рукой, согласился старик. – Не думал я, что
в конце жизни мне такой фарт подвалит! Хоть отожруся перед смертью!
– Старый, размечтавшись, о сытой жизни, неожиданно подавился
кусочком жесткой копченой колбасы и истошно закашлялся.
Каин, заржав в голос, участливо похлопал давнего приятеля
ладонью по спине:
- Не части, зараза! Никто у тя хавчик не отымет! Если будет
нужно – еще закажем! Если зочешь - из лучшей городской тошниловки
притараканят! Так что жри осторожно, а то таким макаром, ты и до
новых челюстей не дотянешь!
Хряк, тоже валяющийся на противоположной нижней шконке с
закрытыми глазами, приоткрыл один глаз и бросил незаметный беглый
взгляд на вечного вора. А над ним, на втором ярусе, что-то безумно
быстро строчил в блокноте Жорка-писатель.
Старый откашлялся и довольно просипел:
- Барно с тобой корешиться, Каин! Козырный ты...
И Старый вновь принялся поглощать деликатесы, хотя его ппузо и
раздулось, словно он находился на девятом месяце беременности. Каин
изумленно покачал головой: И куда в него столько лезет? Но
приставать к деду не стал – пусть жрет, сколько хочет. Вместо этого
он толкнул вновь закрывшего глаза и отвернувшегося к стенке
Хряка.
Хряк слегка вздрогнул, открыл глаза и настороженно посмотрел на
бессмертного вора.