Харнетт застыл в оцепенении; проникающие сквозь поляризованное стекло рассеянные лучи солнца высветили блеснувшие у него на лбу капли холодного пота.
– Мать твою, – рассеянно пробормотал он. Теперь Харнетт смотрел на Джэнсона так, как утопающий смотрит на спасательную шлюпку. – Назовите свою цену.
– Простите, не понял?
– Назовите свою цену, черт побери, – повторил Харнетт. – Вы мне нужны. – Он слабо улыбнулся, пытаясь скрыть под фальшивым весельем переполняющее его отчаяние. – Стив Берт заверил меня, что вы в своем ремесле лучший, и это действительно так, черт возьми. Надеюсь, вы поняли, что я просто проверял вас на зуб. Ну а теперь вот что: вы не покинете этот кабинет, пока мы с вами не придем к соглашению. Это понятно? – Его рубашка под мышками и у ворота промокла насквозь от пота. – Мы с вами должны обязательно договориться.
– Я так не думаю, – добродушно возразил Джэнсон. – Я решил не браться за ваше дело. Это единственная роскошь, которую я могу себе позволить, работая независимым консультантом: я сам выбираю себе клиентов. Искренне желаю вам удачи. Но, вообще, согласитесь – ничто так не бодрит, как хорошая драма, правда?
Делано рассмеявшись, Харнетт захлопал в ладоши.
– Мне по душе ваш стиль, – сказал он. – Отличная тактика ведения деловых переговоров. Ну хорошо, сдаюсь, ваша взяла. Говорите, сколько вы хотите?
Улыбнувшись, Джэнсон покачал головой, словно Харнетт сказал что-то смешное, и направился к двери. Однако перед тем, как выйти из кабинета, он остановился и обернулся.
– Так и быть, одна наводка – причем бесплатно. Ваша жена знает. – Произносить вслух имя венесуэльской любовницы Харнетта было бы некрасиво, поэтому Джэнсон добавил, уклончиво, но в то же время так, что его слова не вызывали сомнений: – Я хотел сказать, насчет Каракаса.
Он многозначительно посмотрел на Харнетта. Его взгляд говорил: «Я не выношу никаких заключений, просто как профессионал профессионалу определяю возможное слабое место».
На щеках Харнетта выступили красные пятна, его охватил приступ тошноты. У него был вид человека, предчувствующего разорительно дорогой развод, накладывающийся на борьбу с крупными держателями акций, в которой он, скорее всего, должен был потерпеть неудачу.
– Я согласен на любые ваши условия! – крикнул Харнетт вслед Джэнсону.