разбрасывается им направо и налево, применяя то к какому-нибудь титановому королю, то к директору компании по производству прохладительных напитков. Но Петер Новак действительно «увидел» необходимость создания Фонда Свободы – он, и никто другой. Он поверил в направляемую демократию тогда, когда эта мысль еще считалась несбыточной мечтой. Он верил, что цивилизованное общество может быть заново отстроено в тех местах земного шара, где его разрушили до основания тоталитарные режимы и вооруженные конфликты. Когда Петер Новак пятнадцать лет назад впервые рассказывал о своей мечте, над ним смеялись. Кто смеется над ним теперь? Никто не хотел ему помогать, ни Соединенные Штаты, ни ООН – но это не имело значения.
Он в одиночку изменил мир.– Это бесспорно, – спокойным тоном подтвердил Джэнсон.
– Аналитики вашего государственного департамента составляли бесконечные отчеты об «извечных этнических распрях», о конфликтах и пограничных спорах, не поддающихся решению, и делали выводы, что лучше и не пробовать их решить. Но он тем не менее пытался. И время от времени ему удавалось добиться успеха. Петер принес мир на земли, где его на человеческой памяти не было ни одной минуты.
Поперхнувшись, Марта Ланг умолкла.
Было очевидно, она не привыкла к подобному проявлению чувств, и Джэнсон, проявив такт, заговорил, давая ей возможность прийти в себя.
– Я буду последним человеком на свете, кто станет оспаривать ваши слова. Ваш шеф добивается мира исключительно ради мира, демократии ради демократии. Все это верно. Но также не надо забывать, что его личное состояние сопоставимо с валовым национальным доходом многих из тех стран, с которыми он имеет дело.
Ланг кивнула.
– Джордж Оруэлл сказал, что к святым надо подходить с позиции презумпции виновности: они должны сами доказывать свою невиновность. Новак раз за разом доказывал, кто он есть на самом деле. Человек на все обстоятельства, человек для всех людей. Сейчас уже трудно представить наш мир без него.
Она подняла взгляд, и Джэнсон увидел, что ее глаза красны от слез.
– Объясните мне, – сказал он, – почему я здесь? Где Петер Новак?
Марта Ланг набрала полную грудь воздуха – словно то, что она собиралась сказать, должно было причинить ей физическую боль.
– Его захватили в плен кагамские повстанцы. Мы хотим, чтобы вы его освободили. Кажется, на вашем жаргоне это называется «скрытным просачиванием». В противном случае Петер Новак умрет там, где он сейчас находится. На Ануре.