– Алка, ты что, ну успокойся. Конечно, у тебя сейчас не самый лучший период, но реветь-то зачем?
– Слушай, я же не сумасшедшая, я же точно помню, что была именно на этой даче, я же три раза сюда приезжала! Дом большой, двухэтажный, сбоку башенка, там на тропинке корень. Я два раза об него спотыкалась!
– А они что говорят?
– Говорят, что знать не знают никакой Елены и Игоря Петровича, дача эта их уже много лет, никому они ее не сдавали, сами тут летом живут. Но я же помню даже окно той комнаты на втором этаже, я прошу по-хорошему, мол, посмотрите на подоконнике мой блокнот, я и уйду. Так эта тетка давай орать, потом Толик пришел, муж ее, со мной так ничего, но выпроводил, да ты сама видела. Господи, неужели я и правда рехнулась?
– Алка, спокойно, не распускайся. Сейчас пойдем вкруговую, вернемся опять в тот лесок, сядем на пенек и подумаем.
Они опять вернулись на Надеждин наблюдательный пункт, Алка достала сигареты.
– Осторожней ты, пожар не устрой, смотри, сушь какая стоит!
– А хоть бы и сгорела эта чертова дача! Издеваются ведь надо мной! – Алка была настроена очень агрессивно. – Послушай, ты меня много лет знаешь, могу я так все перепутать?
Надежда молчала, собираясь выразиться поделикатнее, чтобы не обидеть Алку. Насколько она знала, Алка всегда была женщиной здравомыслящей, но все же такие события в жизни кого угодно подкосить могут. Сначала находишь дома записку, что муж ушел к другой, потом сообщают об убитой собаке, потом выясняется, что муж уже полгода как поменял работу и работает теперь вообще неизвестно где. Такие события и поодиночке-то могут надолго выбить человека из колеи, а уж если все вместе, то запросто сдвинуться можно. Алка увидела ее смущенное лицо и рассвирепела:
– И ты тоже мне не веришь? От тебя уж не ожидала, подруга, называется!
В это время во дворе дачи возникло какое-то движение. Калитка отворилась и из нее бочком выскочил шахматнозубый Толик. Он что-то сердито выговаривал во двор, видно, доругивался с женой. Алка отодвинула Надежду и взгромоздилась на пень.
– Куда ты со своими горошками, – зашипела Надежда, – на весь поселок твои горохи видать!
– Куда ж мне деться?
– Хоть в канаву падай, только чтобы он тебя не заметил.
Толик, между тем, нервно оглядываясь, поспешил в сторону станции.
– Куда это он намылился? В магазин, что ли? Так с собой ни сетки, ни сумки. Уезжает в город?