Потерев воспалённые от долгого чтения глаза и отложив фолиант, Рилмок снова повернулся к кхаре. Она всё ещё спала. Он подошёл к тюфяку и долго смотрел на Первую. У него в голове не укладывалось, что это существо появилось за многие тысячи лет до прихода людей. Рилмоку показалось, что он видит настоящих хозяев этой земли, ведь все, кто пришли после, пришли после.
Светало. Рилмок сам не заметил, как прошла ночь. Раненая лежала тихо, лишь иногда постанывая во сне. Огарок свечки совсем съёжился, остался только маленький кривой фитилёк. Рилмок плюнул на всю экономию и сжёг несколько свечей во время чтения Истории Творения. Никогда он ещё не читал её с таким интересом и даже не подозревал, насколько известная всем книга может быть увлекательной. Правда, загадок она подкинула больше, чем ответов. Рилмок снова прокрутил в голове прочитанное, со вздохом признал, что всё равно знает про кхар ничтожно мало, и пошёл готовить завтрак.
На завтрак была тыквенная каша. Собственно, она же была на обед и на ужин. На Рилмоковом огороде выросла почему-то только здоровая тыквища размером в три его головы. Остальные посадки мирно засохли, хотя Рилмок исправно их поливал. Правда, были ещё крыжовник и смородина, но из них каши не сваришь. Рилмок пересчитал свои сбережения, понял, что на молоко и тем более на мясо катастрофически не хватает, и уныло поплёлся варить осточертевшую тыкву.
Сняв с огня котелок с мутно-жёлтым варевом, Рилмок снова заглянул к кхаре. Та спала. Юноша не решился её будить и начал завтрак в одиночестве. Но, видимо, запах еды всё-таки достиг ноздрей кхары, потому что с тюфяка донёсся тихий стон. Рилмок вскочил, подхватив котелок с остатками каши, и подбежал к раненой. Она умудрилась практически сесть на постели и в упор глядела на Рилмока единственным глазом. Он поёжился. Жуткий глаз, казалось, смотрел прямо в его душу и тем не менее сквозь него, как будто он был прозрачным. Кое-как оправившись от неприятного чувства, Рилмок положил на тарелку каши, протянул её кхаре и отошёл на пару шагов. Кхара удивлённо посмотрела на содержимое тарелки, осторожно зачерпнула ложкой малюсенькую порцию и отправила в рот. Через секунду её уже выворачивало жёлто-зелёной желчью прямо на пол перед постелью. Тарелка отлетела в сторону, и каша желтоватыми сгустками повисла на стенах и полках. Кхару рвало долго и мучительно, пока не кончилась желчь. Ещё минуту она мучилась пустыми спазмами и, наконец, затихла, свесив голову вниз. Рилмок в ужасе вжался в стену. Он судорожно соображал, что делать. Главное, что вроде бы не открылись раны и не пошла снова кровь, но чем кормить пациентку теперь стало абсолютно непонятно. Каша, конечно, не изысканные донные уточки, но больше ничего нет. Крыжовник Рилмок твёрдо решил не предлагать.