Позади же раздавался хохот хирдманов, с интересом наблюдавших за выволочкой, которую Сигурни устроила своему благоверному. И какой болван сказал, что женщины севера не столь темпераментны? Ишь разошлась – от итальянки такой отборной брани не услышишь! Тоже мне, сдержанные норманны... Монах принял горделивую осанку, насколько позволял его живот, чинно прошествовал до своего дома и захлопнул за собой дверь.
После обильного ужина и вечерней молитвы отец Целестин устроился на ложе и, запалив лучину, решил почитать на ночь что-нибудь душеспасительное. Таковое нашлось быстро, и монах погрузился в изучение жития святого Бенедикта Нурсийского, кое, правда, и без того знал наизусть. В том же томе обнаружились и другие, не менее интересные вещи, в их числе и красочное описание деяний Папы Льва I Великого, что четыреста лет назад умолил святых апостолов Петра и Павла спуститься с небес и остановить орды Аттилы, подошедшие к Риму. Непонятно, правда, как известные своим злонравием гунны всё же послушались апостолов и отправились восвояси, – им-то, гнусным язычникам, на христианских святых было явно наплевать. Но факт остаётся фактом.
Захлёбываясь от восторга, отец Целестин прочёл историю знаменитого Стилихона – римского полководца и вандала по происхождению. И в былые годы монах интересовался сей незаурядной личностью, ибо Стилихон был одним из самых выдающихся, по его мнению, деятелей поздней Империи, но полные и, как кажется, правдивые сведения о его жизни попали в руки святого отца впервые. Монах листал толстый фолиант, и перед его глазами, как наяву, вставали неисчислимые орды ещё более злонравных, чем гунны, готов, разоряющих западные земли Великого Рима, громом отдавались звуки давно забытых сражений... Отец Целестин, щурясь от недостатка света, разбирал оплывшие кое-где строки и будто сам присутствовал в императорском дворце, возле трона этого говнюка Гонория, отдавшего христианский Рим со всеми его богатствами Алариху, видел, как покорные воле Цезаря легионеры схватили Стилихона прямо во храме Божием, оттолкнув вступившегося за человека, который мог бы спасти Империю, епископа.
– Кошмар какой-то! – едва не сплюнул прямо на пол монах. Ему было совершенно непонятно, отчего Стилихон, придя в церковь и прося защиты у Господа, так и не получил Его заступничество и был обречён по навету завистников и недругов на смерть? Почему не сообразил он прирезать Гонория и взять сам скипетр Цезарей? Ведь тогда и Вечный Город спас бы от разграбления да ига готского и, глядишь, в святые бы вышел! Святая Мать-Церковь не забыла бы человека, который не отдал град апостольский поганым готам-арианам на поругание! Отчего Отец Небесный не оградил верного слугу своего мечом огненным? Разве Господу Богу надо было Рим разорять? И дураку ясно, что нет...