— Нет. — Он посмотрел на мои голые ноги и тут же подхватил на руки.
— Я дойду! — Каюсь, первым желанием было расслабиться в его руках и позволить отнести себя, потому что ноги мерзли все больше. Но у него же протез! Я не могла быть такой эгоисткой.
Он пошел обратно со мной на руках.
— А вещи?!
— Забудь.
— Но…
— Потом.
— Отпусти, я побегу и не замерзну.
— И поймаешь кучу заноз. — Он на миг опустил голову, зарывшись в мои волосы, и мне стало совсем не по себе.
— Стас, тебе же нельзя… — я еще не договорила, а он замер как вкопанный.
На секунду он сжал меня в руках так, что чуть не раздавил. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул в сторону, отвернувшись, попутно расслабляя «тиски». Но тело мужчины так и осталось твердым, словно отлитым из самого прочного сплава.
Не надо было ему говорить! Но с другой стороны, как я могла промолчать, когда он рисковал получить травму?
Мир покачнулся, и мы продолжили ход.
Я подняла глаза на Стаса, но он даже не смотрел на меня, молча идя вперед. Казалось, каждая черта лица стала резче, а во всем облике сквозила злость и досада. И от понимания, что все эти эмоции вызвала я, было вдвойне неудобно.
Я вырвалась бы, вот только еще больше усугублять ситуацию мне не хотелось. Я понимала, что задела его мужское самолюбие уже дважды, и третий раз он мне вряд ли простит. У меня не получится объяснить ему, что я на самом деле имела в виду совсем не жалость, а заботу…
Посмотрев вновь на точеный профиль, поняла — не примет. Ни заботу, ни жалость. Ничего.
— Дальше я смогу сама, — тихо сказала я, когда мы зашли на территорию и Стас ступил на брусчатку.
Он все так же безмолвно опустил меня вниз, а потом молча двинулся вперед.
Помедлив секунду, я догнала его и очень удивилась, когда он резко развернул меня за руку. Глядя прямо мне в глаза, он шагнул ко мне вплотную и сказал:
— Я не инвалид. Запомни это и никогда не забывай.
— А я тебя и не считаю таковым. — Я сама начинала заводиться. Можно лелеять свою болезнь и эго, а можно просто с юмором относиться к вещам. — Но из-за дополнительного веса ты мог перегрузить ногу!
— Тобой? — Он так окинул меня взглядом, словно я была муравьем.
— Представь себе!
Стас задумчиво посмотрел мне в глаза, словно размышляя, сказать все, что на душе, или промолчать. А я не удержалась, уперла руки в бедра и ждала. Он отвел взгляд в сторону, пробежался глазами по дому и сказал: