– Но неужели в вас не просыпается чувство мести за эту смерть? – Гольдблат вскочил на ноги. – Ведь это неизбежно, что теперь вы будете помогать нам!
– О, нет. Я уже участвовал в этом кровавом месиве, называемом местью. Те дни навсегда кончились для меня.
Оба израильских агента смотрели на него с некоторым замешательством.
– И вы позволите ему уйти в тень после такого преступления? – вновь заговорил Гольдблат. – Что стало с вами, Стедмен? Как может мужчина рассуждать подобным образом?
– В этой стране есть полиция для поиска убийц, – бесстрастно ответил ему Стедмен.
– И вы скажете полиции о нас? Пистолет в руке Гольдблата опять был направлен в сторону детектива.
– Я расскажу им все, что я знаю. – Стедмен видел, что суставы пальцев руки, сжимающей пистолет, уже побелели.
– Давид, это будет еще одной ошибкой. – Ханна протянула руку и положила ее на запястье Гольдблата, и после некоторого замешательства он опустил пистолет.
– Да, ты права, – заметил он. – А теперь ты можешь идти, Стедмен. Ты ошибаешься на наш счет, но мы не хотим тебя разубеждать. Мне тебя жаль.
Стедмен все это время стоял молча, а на его лице была заметна напряженная улыбка. Она была следствием той борьбы, которая сейчас происходила внутри него. Эти люди не понимали, что он хотел помочь им. Старый огонь, который он считал давно потухшим, разгорался вновь. Смерть Мегги вызвала в нем чувства, которые он считал давно похороненными. И его борьба состояла в том, чтобы погасить это пламя и вспомнить те трагедии, к которым привели его эти самые чувства в его прошлом.
– Вы поступили бы очень хорошо, мистер Стедмен, если бы не смеялись над нами. – Гольдблат явно ошибался по поводу улыбки на лице детектива. Его голос звучал угрожающе, а рука, сжимавшая пистолет, поднималась вверх.
С тяжелым вздохом Стедмен вышел из комнаты.
– Идите вы к черту! – сказал он тихо, закрывая за собой дверь.
Становится все более очевидным, что раскол в общественном мнении постоянно расширяется, и каждая личность встает или Справа или Слева, в зависимости от того, что устраивает ее.
Во всех враждебных нам странах у нас будут друзья, которые нам помогут.
Адольф Гитлер
Стедмен решил не возвращаться в агентство, так как ему был необходим отдых и время для раздумий.
Он был очень удивлен, подъезжая к дому, когда не увидел слоняющихся без дела репортеров, дожидающихся его в надежде на сенсационный материал. В итоге ему удалось спокойно вставить ключ в замок и открыть дверь. Он прошел прямо на кухню, приготовил себе большую порцию водки и вернулся в холл, к своему обычному месту отдыха. Он снял пиджак и тяжело опустился в кресло, прежде чем заметил темную фигуру в пальто, сидящую на диване.