Пожав плечами, Леший повернулся спиной к электрику и направился к пролету лестницы, за которой в полумраке виднелась склепанная кузнецом из листов железа гермодверь. Что сказать на очевидное – по всем законам вероятности, да и невероятности тоже, они уже давно должны были вымереть, как динозавры. А уж запас прочности этого самодельного генератора, «слепленного» на коленке из движка полуразвалившегося «зилка», должен был не то, что закончиться, а даже и не начаться… собственно, как и всего убежища в целом. Чудо, что это все еще стоит… держится на честном слове и голом энтузиазме людей. Везде одни сплошные чудеса. И главное, самое большое чудо, что эти самые две с небольшим сотни людей борются за существование, цепляются за жизнь, умудряясь еще вырывать из этой безнадеги свои крохи счастья – право на маленькую цивилизацию. У них получилось организовать общину, наладить электричество, на ферме выращивались куры, свиньи и козы, на поле зрели картошка, морковь и свекла. Не бедствовали, но все вручную. Половина народа – дети и женщины – вкалывают на поле и ферме. Вторая – мужики, стоят дозором вокруг, отгоняя особо наглых диких животных. Город уже давно превратился в лес, по которому рыскают голодные твари. Коварно опасных нет… пока нет, но это лишь вопрос времени. Не зря охотники ходят по соседним деревням группами. Лес, окружающий город и уже пробующий его границы на прочность, стал похож на дикие джунгли. Не хуже тех, которые еще помнил Леший. Такие же непролазные и опасные. Жизнь среди таких джунглей трудна, но это все-таки не сравнить с тем, что они пережили в первые годы – страшный период, когда болезни, эпидемии, голод унесли девять из каждого десятка, не разбирая ни пола, ни возраста, ни уровня мастерства и значимости для всех. Вот оно – еще одно чудо: хоть кто-то остался к тому моменту, когда большая зима ушла.
И Леший во главе этой горстки упорных, не желающих признать своего поражения, людей. Он взял на себя эту тяжкую ношу, несмотря на то, что по натуре всегда был одиночкой. Почему именно он – не знал. Получилось как-то само собой. Люди шли к нему за советом, и он рассказывал все, что считал правильным, показывал, что умел. Кормил детей с большими голодными глазами. Подкармливал женщин, которые отнимали крохи от себя и детей – для своих мужиков, чтобы у тех были силы сходить с Лешим и принести хоть какую-то добычу. Тогда от того, что они принесут, зависели сотни жизней. Наверное, благодаря его отряду охотников они и уцелели в то страшное время. Скорее всего, община погибла бы в первый год. Но они выжили. Очень хотели – и выжили. Рыскали по вымерзшему городку и мертвым окрестным деревням в поисках скудных запасов, гоняясь за голодными и опасными зверями по заснеженному лесу, выкармливая каждую уцелевшую скотинку, отрывая от себя и споря до хрипоты с соседями о том, что ее надо сохранить, а не сожрать прямо сейчас. А потом, когда снег сошел, раздирали руки в кровь, снимая верхний зараженный слой земли. И радовались как дети первому «чистому» урожаю на своем «поле».