– Поезжайте, мистер Грейвс, – сказал я. – Возвращайтесь днем и не забудьте предварительно позвонить.
Он глянул на меня исподлобья и внезапно снова сменил тактику – опять поджал губы, сузил глаза и подавил свой гнев. В первый раз, когда он, не торгуясь, подписал чек, я догадался, что он решил его аннулировать.
Похоже, он и на этот раз что-то задумал. Весь вопрос в том, что именно.
Я смотрел, как он спокойно направляется к фургону и нетерпеливо машет рукой конюху и шоферу, чтобы они садились в машину. Потом он сам неуклюже забрался в кабину вслед за ними и захлопнул дверцу.
Завелся мотор. Тяжелая машина взревела, дрогнула и медленно выехала со двора. Грейвс неподвижно смотрел вперед, словно ему надели шоры.
Я отлепился от двери денника и подошел к Бобби.
– Спасибо, – сказал он.
– Кушайте на здоровье.
Он огляделся:
– Все тихо. Пошли домой. Холодно.
– Угу, – сказал я. Мы пошли к дому, но, пройдя пару шагов, я остановился.
– В чем дело? – спросил Бобби, обернувшись ко мне.
– Грейвс, – сказал я. – Что-то он слишком быстро сдался.
– А что ему оставалось?
– Но он мог бы еще попрыгать, поругаться, поугрожать…
– Не понимаю, о чем ты беспокоишься. Он выдал нам чек, его лошади у нас… благодаря тебе.
Его лошади!
Я охнул. Мое дыхание тающими клубами пара повисло на фоне ночного неба.
– Бобби, – спросил я, – у тебя есть пустые денники?
– Да, – удивился Бобби. – В том отделении, где я держу кобыл. А что?
– Как ты думаешь, не стоит ли поставить лошадей Грейвса туда?
– Ты имеешь в виду… ты думаешь, он может вернуться?
Бобби покачал головой:
– Да нет, я его услышу. Я ведь и в первый раз его услышал – хотя, надо сказать, мне просто повезло. Мы ведь собирались в гости. Но из-за всего этого мы были так расстроены, что не пошли.
– А мог ли Грейвс знать, что вы собираетесь в гости? – спросил я.
На лице Бобби появилась тревога.
– Да… Наверно, мог. Приглашение лежит на каминной доске в гостиной. Он заходил к нам в то воскресенье на рюмку виски. Во всяком случае, я услышу, как подъедет фургон. Этого не услышать нельзя.
– А если он остановится в три часа ночи вон на той лужайке, а лошадей выведут в резиновых башмаках, чтобы копыта не стучали?
Бобби пришел в замешательство.
– Но это невозможно! Он на такое не способен! С чего ты взял?
– Он явно что-то задумал. Это было заметно.