Он не остановил этот порыв, и Лариса целую минуту наблюдала за тем, как они прижимаются друг к другу. «Ужас, – подумала она. – Что, интересно, делает новая девушка, когда к ее любимому является старая? Визжит и валяется по полу, как вредный ребенок, которому не купили шоколадку?»
Блондинка наконец оторвалась от Жидкова и спросила грудным голосом:
– Кто это, пушистик? Вон там, возле этажерки?
Пушистик повернулся и глазами с поволокой поглядел на Ларису, как будто бы и в самом деле не имел понятия, кто это там стоит.
– А! – воскликнул он наконец весьма легкомысленным тоном. – Это Лара.
– Твоя няня? – ехидно уточнила блондинка, которой и в голову не могло прийти, что существо в строгом костюме и с пучком на голове представляет для нее реальную опасность.
– Ну… – протянул Жидков и, шагнув к Ларисе, шепотом спросил: – Вы не раздумали представляться моей подружкой? Учтите, Мариша – девушка взрывоопасная.
– Думаете, придется сражаться за ваше тело?
– Не исключено.
– Господи.
– О чем это вы шепчетесь? – спросила бдительная Мариша, положив руку Жидкову на плечо. И оглядела Ларису с ног до головы: – Приветик!
– Вы вот что, – ответила та, громко сглотнув. – Уходите обратно!
– Куда это – обратно? – опешила блондинка, наморщив гладко отштукатуренный лобик.
– Откуда пришли! – уже более храбро пояснила Лариса и выставила вперед одну ногу, будто бы собралась идти в штыковую атаку.
Сволочь Жидков смотрел на нее с интересом.
– Ах, вон что! – процедила Мариша сквозь напомаженные губки. Несколько секунд стояла неподвижно, после чего заявила: – Ничего у вас не выйдет.
Оттолкнула Ларису плечом и прошла в кухню. Плюхнулась на стул, где до нее сидела Маргарита, схватила чашку с чуть теплым чаем и залпом выпила. Потом закинула ногу на ногу и заявила:
– Я никуда отсюда не уйду!
Лариса сжала кулаки. Таблетка! Придется изощряться и снова подмешивать снотворное – чертова кукла проглотила его и не поморщилась. Жидков приплелся вслед за ними, молча достал из шкафчика бутылку коньяка, налил себе рюмку и опорожнил ее.
– Мне тоже коньяку, – потребовала Мариша.
– Щас, – отозвался он. – С тобой и трезвой трудно сладить, а уж пьяную я тебя вообще готов прикончить. Ты орешь, как Тарзан, и прыгаешь, как его обезьяна Чита.
– Вам определенно пора уходить, – напомнила о себе Лариса, которая стояла в проходе, вытянув руки по швам.