– Так вы помните ее? Горюете о ней, дочечке моей? Скучаете?
Катя вздрогнула – полный отчаяния и… любопытства вопрос.
– Да, я потрясена… Это ужас, что с ней, с ними случилось. Ребята сказали, они заблудились в каменоломнях. Я подумала, может быть, надо чем-то помочь? Найти?
– Ее уже никто, никто не ищет.
– Нет, что вы, их ищут, – возразила Катя. – Поиски в каменоломнях ведутся, меня ребята знакомые на место возили. Там спасатели работают… – И тут Катя увидела источник церковных песнопений – старый кассетный магнитофон на подоконнике за шторой. А на полу, прилепленная прямо на паркет, стояла толстая восковая свеча, наполовину уже оплывшая.
Точно такую же свечу она увидела и на круглом обеденном столе, стоявшем в центре комнаты. На нем в полном беспорядке лежали книги, какие-то квитанции, ворох фотографий. Тут магнитофон умолк, видимо, закончилась кассета.
– Марина Брониславовна, могу я чем-нибудь вам помочь? – спросила Катя.
Женщина оперлась на стол и зарыдала. Плечи ее тряслись.
– Дочечка моя ненаглядная, – сквозь всхлипы доносилось до Кати. – Дочечка, что же они с тобой сделали…
Катя в душе проклинала себя за этот обман.
– Очень, очень жаль Машу, – искренне сказала она. – Такая была веселая, красивая, такая хорошая подруга. Мы редко виделись в последнее время, только когда она в Москву приезжала…
– Тут у меня есть ее московские фотографии, – Коровина лихорадочно начала рыться в снимках. – Она любила сниматься. Вот они на Красной площади, а вот на Манеже у фонтанов новых. Тут вас целая компания. Все молодые… Да вот и вы рядом с ней тут. Конечно, вы, как же это я вас сразу не узнала? Катя из Москвы, ну конечно же!
«Паранойя», – Катя смотрела на снимок, который Коровина тыкала ей чуть ли не под нос. У гостиницы «Москва» была действительно снята целая группа ребят и девушек. В центре – высокая длинноногая блондинка в красном сарафанчике-мини, с пышными светлыми волосами, кукольно облагороженными воздушной американской химией.
Коровина указывала в группу девушек на заднем плане, на какую-то шатенку, абсолютно непохожую на Катю, повторяя: «Ну, конечно же, как я могла забыть? Подружка из Москвы?» На обороте снимка крупным округлым почерком было выведено: «Мои любимые французики».
– Да, точно, это я, – Катя старалась не смотреть на Коровину. – Это мы снялись сразу после…