Рассвет выдался ясным, по небу плыли лишь обрывки серых облаков. Красно-коричневая грязь липла к сапогам при каждом шаге. Она напоминает кровавый цвет флагов Казда, нервно подумал Марк. Ему было приятно увидеть маленькие зеленые ростки, похожие на те, что появляются весной, но Гай Филипп хрипло рассмеялся, когда трибун сказал об этом вслух.
– Скоро они узнают, как горько ошиблись. – Центурион втянул ноздрями холодный северный ветер и добавил: – Снег уже не за горами.
Совершенно случайно (так как проводника у них не было) они наткнулись на город через несколько часов перехода. Он назывался Аптос, и жило там не более пяти тысяч душ. Мирный, не защищенный стенами город, никогда не слыхавший о каздах, почти растрогал трибуна. Для него города, подобные этому, были наивысшим достижением Видессоса. Что могло быть чудеснее таких вот мест, где поколение за поколением жили в мире, не опасаясь появления захватчиков, которые за несколько часов уничтожают плоды многолетнего труда? Такие тихие, не тронутые войной уголки становились редкостью на западных равнинах, и скоро их не останется вовсе.
Монахи, возившиеся на пропитанном дождем поле, где они выращивали овощи, с удивлением проводили глазами усталых солдат. В полном соответствии со своими обычаями они поспешили в монастырские кладовые и вскоре возвратились с буханками свежего хлеба и кувшинами вина, предлагая их любому, кто захотел бы на минуту остановиться.
Скаурус испытывал к жрецам Видессоса смешанные чувства. Иногда среди них встречались чудесные люди – такие, как Нейпос и патриарх Бальзамон. Но фанатизм делал многих из них страшными в нетерпимости ко всему чужому – трибун не мог забыть вспышек мятежа против намдалени в Видессосе, попыток жреца Земаркоса устроить в Аморионе погром. Губы Марка плотно сжались при воспоминании об этом – Земаркос все еще находился в Аморионе.
Позолоченные шары, венчающие храмовый купол монастыря, исчезли за спинами римлян. Когда они проходили через город, шумная ватага мальчишек окружила их, приплясывая от возбуждения и засыпая вопросами, как стрелами из лука. Правда ли, что казды ростом в три метра? Правда ли, что в Видессосе улицы вымощены жемчугом? Правда ли, что жизнь солдата – самая лучшая, потому что она полна славы?
Чудесному мальчишке, задавшему последний вопрос, было лет двенадцать. Пунцовый от воинственных мыслей, размечтавшийся о битвах и славе, он готов был немедленно присоединиться к легиону.