Макс хозяйски сжимал мою грудь, ягодицы, целовал шею, потому что я отворачивалась, не давая терзать еще и губы. Хотя хотела, боже, как я хотела отдаться вся! Но Антон! У меня есть парень! Помни о своем парне, Даша!
Поздно! Боже, что я наделала?! Уже не вернешь! По возвращении на родину сводный брат поимел меня в лифте пьяной!
Собрав последние силы, ловя дыхание между толчками, я крикнула:
– Макс!
– Что? – хрипло спросил он, прижимаясь лбом к стене лифта и притормаживая. – Не шевелись, иначе кончу в тебя. Я на грани.
– Я – Даша! Твоя сестра!
Макс резко поднял голову и взглянул мне в глаза, а я дернулась и нечаянно опустилась на его член по всей длине.
А потом мышцами почувствовала бешеную пульсацию мужского оргазма.
– Даша? – неверяще переспросил Макс, всматриваясь в мое лицо.
Брат изменился невероятно, но глаза, этот плутовской взгляд, я бы узнала из миллиона. Квадратный подбородок, резные скулы, цепкий взгляд – ни следа подростковой припухлости и его прошлых щенячьих щечек.
Да и что говорить про меня? Подростком меня разнесло во все стороны, а сейчас я дала бы фору любой красотке. Да еще и перекрасилась в смелый красно-рыжий!
Неудивительно, что после стольких лет он меня не узнал!
Мы смотрели друг другу в глаза с разными чувствами: я с ощущением загнанного в угол зверя, а сводный братец – с растерянностью и восхищением.
– Выйди из меня! – прошептала я, отводя глаза в сторону.
А он порочно улыбнулся и снова начал двигаться.
Даша, что ты наделала! Как ты теперь будешь смотреть в глаза Антону? А семье? И этому… братцу…
– Выйди, я сказала! – крикнула из последних сил.
Он все еще был каменно-твердым во мне, и когда стал медленно выходить, то задел все чувствительные точки, бил по нервам. С ним я почувствовала расположение злополучной точки G. С ним я была впервые близка к оргазму.
Это конец!
А потом я почувствовала, как по бедрам потекла жидкость.
– Черт! – ругнулась я, понимая, что у меня нет салфеток и придется идти домой так.
Штаны Макса были приспущены, а успокаивающийся член стал твердеть вновь, как только парень увидел белые ручейки шалости на моих ногах.
– А ты изменилась, сестренка! – издевательски сказал Борских, собственнически кладя руку на мою грудь и снова сжимая ее.
Тело тут же ответило, но я ударила по загребущей лапе.