Переворачиваюсь на бок, и Олег убирает руку. Это настоящая потеря.
“Мне плохо. Я потерялась” - пишу коротко и понимаю, что слезы снова подступают.
- А по-моему, ты нашлась.
Подцепляет лицо ладонью и вытирает слезу подушечкой большого пальца. Она теплая и слегка шершавая. Трусь щекой о его ладонь. Знаю, что так в этом мире не общаются, это жест для Хозяина, но не могу иначе выразить свои чувства.
Трясущимися пальцами пишу в блокноте:
“Я глупая. Я не лучшая женщина. Я не гожусь для тебя”
- Пишешь ты глупости, Бабочка, - притягивает к себе.
Приподнимаюсь на локтях и получаю короткий невинный поцелуй в лоб.
- Кто сказал, что ты не лучшая? Ты замечательная. Но я не хочу быть твоим хозяином. Я предлагаю тебе встречаться по-настоящему.
По-настоящему? Сердце, что пару минут назад растерянно замедлило свой ритм, теперь барабанило в грудную клетку с такой силой, что стук эхом отдавался в ушах. Я комкала пальцами листы блокнота, чтобы не сорваться и не повиснуть у него на шее.
А черт с ним!
Отбросила ненужные бумажки в сторону. Плевать, что там говорила Марианна. Как правильно? Да насрать мне на это правильно!
Особенно, когда он отвечает на мой поцелуй искренне и страстно. Мир кружится, и я падаю обратно на подушку, увлекая его за собой.
Я нужна. Нужна!
Олег
Наш с Марианной план был прост и гениален. Если Бабочка мне нравится, то почему бы не показать ей здоровые отношения? Начать встречаться, сходить на свидание, в кино, рассказать о романтике и только потом перейти к сексу.
Но романтика - последнее, о чем я думал, вжимая Бабочку в матрас. Она, как лиана, оплела шею тонкими руками и, почувствовав отклик, мгновенно уступила инициативу в поцелуе. Легко касаясь моего языка своим, дразня и сводя с ума еще больше. Она убегала от меня и тут же вновь появлялась, увлекая в сладкую, сводящую с ума игру.
Не будь между нами одеяла, я бы не выдержал и послал наш гениальный план ко всем чертям.
- Хватит, - буквально оторвал себя от неё.
Тяжело дыша смотрю на Бабочку. Растрепанная, с покрасневшими губами и абсолютно счастливая. Приближается и, дразня, трется кончиком своего носа о мой. Невинный жест сводит с ума, заставляя трещать по швам мои последние бастионы сдержанности и заодно брюки.
- Мы все сделаем правильно, Бабочка.
Не могу удержаться и целую еще раз. Сладко и долго, чтобы потом оторвать себя с болью.