Было уже далеко за полночь.
«Ну что ж, сволочи, хорошо, – думал он, – вы, наверное, считаете, что все будет так же, как и в 1972 году в Дананге, за тысячу четыреста ярдов от проволочного заграждения, когда снайперская группа „Альфа“ спускалась по склону насыпи.
Нет, этого не будет.
Потому что на этот раз я уже буду готов».
– Ники, Ники, – сказал Томми Монтойя, – мальчик мой, на тебя это так не похоже.
Монтойя был кубинцем, имевшим самое непосредственное отношение к разведке; выполняя задания для различных агентств и управлений, а порой и для индивидуальных заказчиков, он иногда по некоторым профессиональным вопросам сталкивался с Мемфисом. Монтойя считался одним из тех профессионалов, которые всегда работают на грани и которым их собственный ум зачастую идет во вред. Таких, как он, обычно в один прекрасный день находят либо в болоте Биг-Мадди, либо в озере Поншартрен с чугунным грузом, привязанным проволокой к ноге, и с глубокой раной в грудной клетке, в которой уже плавают целые стаи мелких рыбешек. А пока Томми Монтойя лизал ракушку устрицы и улыбался. Раскрыв створки, он положил обе половинки на ладонь, и его толстый язык стал быстро орудовать в них, выуживая беззащитные тельца устриц. Он смаковал их подолгу во рту, растягивая удовольствие.
Ник старался не смотреть на него. Господи, как вообще можно это есть? Он придерживался мнения, что если та пища, которую вы собираетесь есть, в момент приготовления не была красной от своей собственной крови, то ее ни за что нельзя брать в рот. Но у этого кубинца были свои привычки. К тому же он был для него полезен, потому что знал такие вещи, какие больше никто здесь не знал… например, кое-что в сфере бизнеса.
– Ники, – снова начал Томми, – значит, ты хочешь докопаться до источников… УБН имеет приоритетное право на получение таких высококлассных подслушивающих устройств, которыми ты интересуешься… э-э…
– Ну давай же, Томми, – нетерпеливо прервал его Ник, желая побыстрее преодолеть длинное вступление Монтойя.
Во второй половине дня уже прибывал Хауди Дьюти, и Ник хотел быть в курсе всего до того, как База будет здесь. Если в отношениях с Ютеем оступишься и сделаешь неверный шаг, то потом будет очень тяжело реабилитироваться. И Ник знал это лучше, чем кто бы то ни было.
Он очень нервничал и никак не мог с этим справиться. В этом баре, расположенном на набережной реки, было темно и полным-полно каких-то импозантных личностей. В своем голубом поплиновом костюме и белоснежной рубашке Ник чувствовал себя так, как будто у него на лбу было написано огромными буквами: «ФБР», к тому же он знал, что из-под пальто предательски выпирает длинная ручка его «Смита 1076».