– Ты действительно веришь в то, что я могла бросить своего ребенка? – спросила она у Григорьева, внимательно посмотрев на него.
– Ма! Ма! – заверещал малыш, неожиданно отцепившись от Ингиного плаща, и ринулся сквозь строй сочувствующих ему теток, раскинув ручонки.
Зрители ахнули и попытались его остановить, но тут перед ними появилась расхристанная особа с всклокоченными волосами и размазанной по щекам тушью для ресниц.
– Митечка! – страшным голосом вскрикнула она, в два прыжка оказалась возле ребенка и схватила его в охапку.
Надо заметить, что плащ на ней был в точности такой, как на Инге. Вероятно, мальчик нашел в этом сходстве определенное успокоение.
– Так, – сказал милиционер и, потеряв всякий интерес к Инге, направился к нашедшейся наконец мамаше, которая осыпала свое чадо точечными поцелуями.
Толпа сочувствующих хлынула следом, точно игривая волна за босыми пятками. Зевакам не хотелось пропустить ни одного слова.
– Прямо передача «Жди меня», – пробормотал Григорьев и примирительным жестом взял Ингу за руку. – Извини, пожалуйста. Все это было так невероятно, что я растерялся. А вот тут Надя, – тотчас сменил он тему. – Позвала меня выпить кофейку. Поскольку я все равно стоял в вестибюле…
Он всегда оправдывался, когда отправлялся куда-нибудь с Надей. Несмотря на то что с некоторых пор они были «просто друзья». Однако под горой перин лежала маленькая горошина – их общее прошлое. До сих пор Инга игнорировала подобные ситуации. Она современная эмансипированная женщина, которая выше давности и предрассудков. В конце концов, Григорьев выбрал ее, они вместе уже целый год. И наверняка скоро поженятся.
– Слушай, а отчего ты так выглядишь? – неожиданно нахмурился потенциальный муж. – Ты говорила, у тебя что-то украли?
– Кошелек, – выдавила из себя Инга.
Почему-то именно теперь, когда она, грязная, воняющая пивом и, можно сказать, нищая, стояла перед отутюженным и благополучным во всех отношениях Григорьевым, ей вспомнились слова циничной подруги Таисии. «Мужчины, – говорила та, – измельчали, как креветки. Королевских почти не осталось, да и тех подают только во французских ресторанах».
– Ты в порядке? – спросила Надя, которая до сих пор не проронила ни слова. – Ты себя хорошо чувствуешь?
– Прекрасно! – заверила ее Инга и махнула разрезанной сумочкой.