Была какая-то жестокая ирония в том, что космос отнял отцов у обоих – и у Криса-старшего, и у Криса-младшего, – хотя и при совершенно разных обстоятельствах. Флойд ненадолго вернулся к своему восьмилетнему сыну совершенным незнакомцем. Крису-младшему повезло больше – свои первые десять лет он провел с отцом, и только потом утратил его навсегда. А где Крис сейчас? Ни Каролина, ни Елена, тесно привязавшиеся теперь друг к другу, не знали, на Земле он или в космосе. Но это было в порядке вещей; лишь почтовые открытки со штемпелем «База Клавия» напоминали семье о первом полете Криса на Луну. Открытка, присланная Флойду, все еще висела, прикрепленная к переборке, над его столом. Крису-младшему нельзя было отказать в чувстве юмора – и ощущении истории. Он прислал деду открытку со знаменитой фотографией монолита, возвышающегося над фигурками в космических скафандрах, обступившими его в глубине разрытого котлована. Снимок был сделан в кратере Тихо более полувека назад. Из тех, кто был изображен на фотографии, кроме Флойда, уже никого не осталось в живых, да и сам монолит теперь находился не на Луне. В 2006 году, после ожесточенных споров, его перевезли на Землю и установили перед зданием Организации Объединенных Наций; сходство между ними казалось сверхъестественным. Монолит должен был напоминать людям, что они не одиноки в безбрежном космосе; через пять лет, когда в небе засиял Люцифер, напоминание стало излишним.
Пальцы Флойда дрожали – иногда ему казалось, что правая рука отказывается повиноваться, – когда он бережно снял открытку и сунул ее в карман. Эта открытка будет, пожалуй, единственным напоминанием о семье, когда он поднимется на борт «Юниверс».
– Двадцать пять дней – мы и глазом не успеем моргнуть, как ты вернешься, – заметил Джерри. – А правда, что с вами летит Дмитрий?
– Этот казак! – фыркнул Джордж. – Я дирижировал его Второй симфонией еще в 2022 году.
– Это когда первую скрипку стошнило при исполнении ларго?
– Нет, тогда исполняли Малера, а не Михайловича. К тому же вступили духовые инструменты, так что никто не заметил – если не считать беднягу, игравшего на трубе, – ему пришлось на другой же день продать свой инструмент.
– Ведь сочиняешь!
– Конечно. Ладно, передай старому прохвосту мои лучшие пожелания и спроси, не забыл ли он того вечера в Вене. А кто еще летит с вами?