Лабиринты Роуз (2 книга) - страница 4

- Ты, Петрик, как ребенок. Веришь во всякую ерунду. Никакого бахримановского колдовства нет. Взмахом руки невозможно открыть дверь в пространстве. И никакие слова без специальных амулетов не позволят творить волшебство. Даже дуракам это понятно. 
- А вдруг получится? Что тогда? - Петр шагнул навстречу к Роуз, малявка разозлила его. – Будешь чувствовать себя дурой?  
Роуз чуть не упала, попятившись от нависшего над ней Петра, но он вошел в раж. 
- Что там нужно произнести? - обратился он к Генриху, стоящему выше него на несколько ступенек. 
Тот тут же откликнулся: 
- Дорогу идущему бахриману. Кажется, так…
- Дорогу…  идущему…  бахриману, - разделяя слова, с нажимом произнес Петр. Он ни на секунду не отвел глаза от пигалицы, которая от возмущения покраснела. 
Граф сделал нарочито витиеватый жест рукой, который тоже показался Роуз издевательским. 
Так они и стояли, уставившись друг на друга - Петр, с застывшей на лице злой усмешкой, и Роуз, в глазах которой светилось отчаяние и упрямство, пока не услышали удивленный возглас Генриха. 
Они медленно повернули головы и беззвучно уставились на стену. Рядом с ними мерцал проход, за которым клубилась тьма. И Петр, и Роуз, не сговариваясь, шагнули к порталу: граф исчез в нем, окутанный черной дымкой, а девочка, отстав всего лишь на шаг, стукнулась об вернувшуюся на место каменную кладку башни, и от удара об нее упала на ступени лестницы.
 
Графа Петра Пигеон искали по всем королевствам, но так и не нашли: он не вернулся ни через год, ни через два. 
Лишь юная принцесса Роуз, изучив книги по истории войны с бахриманами от корки до корки, верила, что последний Верховный жрец когда-нибудь объявится.

2. Глава 1. Часть 1

За окном бушевала весна, цвели яблоневые сады. Ветер, влетая в комнату, теребил легкий занавес, играл золоченой бахромой на парчовом пологе девичьего ложа и холодил красные от смущения щеки принцессы, которую вот уже третий час готовили к свадебной церемонии. Невесту мыли в ванне с розовыми лепестками, которые доставили рано утром из самого Сулейха, умащивали тело бальзамами, изготовленными желтолицыми кудесниками загадочного востока, завивали волосы цвета спелой пшеницы в локоны, одевали на сияющую красотой девушку тончайшее белье, сотканное и расшитое мастерицами Корпы.