Голос прогремел, больше похожий на медвежий рев:
– Кто звал этих чужаков?
Замахнулся он с неожиданной легкостью. Мрак парировал удар правой, а левой коротко и сильно ударил под ложечку. Повар без звука опустился на пол, глаза вылезли из орбит, рот беззвучно открывался и закрывался.
– Открывает рыба рот, – сказал Мрак, – но не слышно, что поет… Три куска мяса, кувшин вина и ковригу хлеба! Можешь жареного поросенка.
Он поднял повара за шиворот, подтолкнул к дверям кухни.
Таргитай сказал осуждающе:
– Грубый ты, Мрак.
– Зачем тебе жареный поросенок? – спросил Олег сухо. – Такую беду, как у нас, не заедают.
– Да, – согласился Мрак, – но запить можно.
Олег проговорил с сомнением:
– Надеюсь, готовит он лучше, чем дерется.
Мясо проглотили как утки, не успев разжевать. Кувшин вина осушили тут же, а потом вертели головами, ждали, выбирали забившиеся в щели крошки хлеба.
Когда слуга принес жареного поросенка, точнее, кабанчика, Мрак пристально всмотрелся в сморщенное желтое лицо:
– Что-то мне твое лицо знакомо… Это не с тобой мы рубились спина к спине в битве Красных Мечей?
Челюсть слуги, который и кабанчика нес с трудом, отвисла. Глаза забегали, хотел явно соврать, но не решился:
– Н-нет…
– А! – протянул Мрак и звучно хлопнул себя по лбу, словно прибил комара с индюка размером. – Ну тогда это ты защищал ворота нашей крепости в Долине Крови? Помнишь, девы на драконах, яростный клич Боевого Носорога, кровь и пыль под знойным солнцем…
Снова трое наблюдали мучительную борьбу: слуга даже тощую грудь попытался выпятить, отчего выдвинулся живот. Однако пересилил себя, выдавил с неохотой:
– Воин, ты все-таки ошибся.
– А, в самом деле. Ты приносил нам первое. Ох и давно это было!
Таргитай, насытившись, оглядел завсегдатаев корчмы. Не все едят так же здорово, не у каждого кувшин с вином. Да и одеты многие в лохмотья.
– Мне бы хотелось получить гору золотых монет, – сказал Таргитай мечтательно. – Я бы раздал всем бедным…
– А мне бы дал половину? – спросил Олег. – Я бы тоже раздавал.
– Зачем тебе? – удивился Таргитай. – Не дам!
– Почему?
– Трудно самому намечтать гору? Или две?
Мрак велел принести вина еще, пил, громко причмокивал от удовольствия. Напротив сидел горожанин, кривился, хмурился, вздыхал, наконец бросил раздраженно:
– Варвар – всегда варвар. Ты мог бы хлебать не так шумно?