Д. Марцио. Да не может быть. (Смотрит на часы.)
Ридольфо. Что скажете?
Д. Марцио. Они врут. Теперь шестнадцать часов, Я сам слышал.
Ридольфо. Где вы купили часы?
Д. Марцио. Я их выписал из Лондона.
Ридольфо. Как вас обманули!
Д. Марцио. Меня обманули? Чем?
Ридольфо. Прислали дурные часы.
Д. Марцио. Как дурные? Эти часы из лучших, какие только делает Кваре.
Ридольфо. Если б они были хороши, так не отставали бы на два часа.
Д. Марцио. Они идут хорошо и нисколько не отстают.
Ридольфо. Но ведь на них четырнадцать без четверти, а вы говорите, что теперь шестнадцать.
Д. Марцио. Мои часы верны.
Ридольфо. Так, значит, теперь четырнадцать, как я говорю.
Д. Марцио. Ты дерзок. Мои часы идут хорошо, а ты врешь, и берегись, чтоб я тебе не пустил чего-нибудь в голову.
Мальчик приносит кофе.
Ридольфо. Кофей готов. (Про себя.) О животное!
Д. Марцио. Что, синьор Евгенио не показывался?
Ридольфо. Нет еще, синьор.
Д. Марцио. Все бы ему сидеть дома да с женой нежничать. Какой женолюбивый человек! Только ему жена да жена. Не увидишь его нигде, – людей смешит. Скучный человек. Ничего знать не хочет. Все с женой, все с женой. (Пьет кофе.)
Ридольфо. Совсем не с женой! Он всю ночь играл здесь, у Пандольфо.
Д. Марцио. И я то же говорю. Все игра! Все игра! (Отдает чашку и встает.) Вчера заходил ко мне секретнейшим образом и просил дать ему десять цехинов под залог жениных серег.
Ридольфо. Рассудите: у всякого может быть нужда; но кому же приятно, чтобы об этом все узнали, потому и обращаются к таким людям, которые об этом никому не рассказывают.
Д. Марцио. О! Я не рассказываю. Я готов служить всякому и не хвалюсь этим. Вот они, серьги его жены. Я дал ему под залог десять цехинов: как ты думаешь, стоят? (Показывает серьги в коробочке.)
Ридольфо. Я в этом деле не понимаю; но, мне кажется, стоят.
Д. Марцио. Твой мальчик дома?
Ридольфо. Да, дома.
Д. Марцио. Позови его! Эй, Траппола!
Траппола (в лавке) и те же.
Траппола. Я здесь!
Д. Марцио. Поди сюда! Сходи к соседнему бриллиантщику, покажи ему эти серьги, – это серьги жены синьора Евгенио, – и спроси его от меня, стоят ли они десяти цехинов, которые я дал за них под залог.
Траппола. Я сейчас. Так это серьги жены синьора Евгенио?
Д. Марцио. Да, у него теперь ничего нет, с голоду умирает.
Траппола. И синьор Евгенио так уж всем и рассказывает про свои дела?