Наверху зашелестело. Менестрель медленно спускался по склону. Лук оставался в руках, стрела лежала на тетиве. Он не отрывал взгляд от пятен крови на земле и листьях, но не бежал, шел осторожно, всматривался в каждый стебель. Он тоже не пропускал без внимания ни вспрыгнувшего кузнечика, ни шныряющую в траве ящерицу, но одновременно словно бы замечал, что делается по сторонам и даже за спиной.
Олег мысленно похлопал себя по плечу: вовремя ушел со дна оврага. Теперь лежал затаившись почти на открытом месте, среди травы, но к таким местам не присматриваются, когда по сторонам торчат густые кусты. Раненая жертва обычно прячется за ветвями, но менестрель вплотную не приближался, руки готовы послать стрелу при малейшем подозрительном движении.
Олег чувствовал мокрую грязь на лице, прополз по руслу недавно пересохшего ручья, вывозился, как свинья, зато почти неотличим от таких же серых, грязных валунов, весь в налипших листьях, стеблях сухой травы, на щеках висят травинки и комочки сухой земли…
Менестрель шел осторожно, посматривал не только на кровавый след, но и кругом. Капли крови вели к поваленным деревьям, которые задержали падение Олега, там переплелись ветками четыре валежины – лучшее место, чтобы прятаться. На губах менестреля начала проскальзывать торжествующая усмешка, но двигался все так же настороженно, цепко. Он был прекрасным охотником, и если бы шел по следу раненого медведя или даже льва, то уж с легкостью выследил бы и добил.
Олег лежал, вжавшись в землю, боялся дышать. Левое ухо прижал к земле, слышал каждое движение, каждый шаг. Не видел менестреля, но чутье подсказало, что тот прошел мимо, начинает удаляться.
Олег приподнялся на дрожащих руках, увидел в двух десятках шагов впереди согнутую спину. Менестрель шел крадучись, готовый в любой момент развернуться, отпрыгнуть, упасть под защиту кустов. Лук он уже натянул до половины, глаза его всматривались в переплетение ветвей и корней могучих валежин, железный наконечник блестел, как влажный язык огромной змеи.
Олег с трудом поднялся, стараясь не наступать на правую ногу, – занемела, отказывалась слушаться. Менестрель удалился еще на десяток шагов. Олег неуклюже примерился, словно держал нож впервые в жизни, с силой швырнул. В глазах потемнело, он зашатался, растопырил руки, пытаясь удержать равновесие.