Один обрин вдруг заорал пьяным голосом:
– Раб, гони на холм!
Плечи ожгло плетью. Он задыхался, жадно хватал ртом воздух. Перед ним протянулась поляна, заросшая сочной травой, слева – молодой ельник, а вдоль него шла звериная тропка на холм. Его называли еще Лысой горой – деревья срубили сотни лет назад, свели кусты, а на вершине поставили деревянное капище и трехсаженного Сварога из старого темного дуба. После прихода обров там теперь пепелище и кости волхвов…
Он чуть пришел в себя, пока тащил через ровную как стол поляну. Перед холмом разогнался – земля сухая, каменистая, с разбегу потащил телегу. Дорога поднималась покато, но вскоре тяжесть начала тянуть назад.
– Гони! – визжал обрин.
Оглобли выскальзывали, мокрые от пота, в глазах темнело от прилива крови, в ушах стучали молотки. Олег потащился шагом, хрипя и налегая на оглобли из последних сил. Оглобли дергали из стороны в сторону, подбрасывали.
Сзади свистели, визжали. Плечи ожгло. Обры спорили, вырывали бич у возницы, но не из жалости к человеку-лошади – каждый хотел бить, видеть клочья человеческой кожи, вспухающее мясо, брызги крови.
Задыхаясь, он дергал телегу, упирался изо всех сил, наклонился так, что почти скользил лицом по земле. В груди хрипело, воздух врывался в горло с жестяным свистом, перед глазами плыло. Плечи чувствовали обжигающие удары, но помнил только одно: не упасть. На вершине холма будет отдых.
Лохмотья уже второй за день рубахи свалились. Солнце жгло больно, громадные оводы жадно облепили плечи и спину – там текла сукровица, вспухли толстые рубцы. Обрин вдруг захохотал, с азартом принялся стегать бичом:
– За скотом надо присматривать!.. Его загрызут мухи, если не заступиться! – И от хохота едва не выпал из телеги.
Под ногами Олега осыпались камешки. Запах гари доносился такой, словно капище сожгли вчера, а не месяц тому назад. Обрин с наслаждением вытянул его во всю длину бича, прибив пару оводов. Олега перекосило от боли, однако телега уже вытащилась на вершину Лысой горы. Обрин рявкнул, велел остановиться. Олег рухнул без сил. Обры слезли с телеги, заговорили – с вершинки видно пять весей дулебов, петлю реки, две старицы и крупное городище, где раньше жил вождь дулебов со своей малой дружиной.
Олег задыхался, воздуха не хватало. В горле сипело, перед глазами стоял красный туман. Обры что-то говорили между собой. Он слышал только гортанные звуки, грубый жестокий смех – странный народ, пришел неизвестно откуда, с неслыханной жестокостью покорил дулебов – мирное, кроткое племя славян. Истребили старейшин, волхвов, надругались над женщинами. Не было у обров большей потехи, чем запрячь в телегу молодых женщин и поехать к друзьям на пир. Женщин ставили в конюшни к лошадям, только обращались намного хуже, чем со скотом. Издевались так гадко, что даже Олег однажды смутно удивился: что за народ славяне? Почему терпят?