– Придется пешком, – сказал он, – останавливаться нельзя.
– А кони?
– Останутся как вира: твой – за Масляка, мой – за Тверда.
Ее сладкий голосок был полон яду:
– Ты забыл вождя, святой пещерник! И стрелами в кого-то случайно попал.
– Тебя красиво обрядили, – бросил он, – и серьги с камушками… Чем не вира?
– А я пойду голой?
– Лето, – буркнул он безучастно.
Он закончил снимать кладь со второго коня, перегрузил на плечи. Гульча пыталась помочь, тащила всякую мелочь на свои узкие плечики. Он чувствовал ее страх и добавил примирительно:
– Тебе можно ходить голой. Красоту грешно прятать.
Гульча с первого шага ударилась лицом о что-то твердое и шершавое, упала – за ногу ухватили сучковатые пальцы. Олег шипел, как рассерженный смок, торопил. Она ревела втихомолку, измученное тело ныло, хотелось есть, воздух стал холодным и сырым, как в погребе.
Внезапно на плечо упала широкая ладонь, голос пещерника шепнул в ухо:
– Замри. Даже не думай шелохнуться.
Она застыла, перед глазами поплыли цветные пятна. Где-то хрустнула ветка, рядом звонко щелкнуло. В полусотне шагов раздался вскрик, затем кто-то застонал протяжно и жалобно. Тетива щелкнула снова, сильные пальцы ухватили Гульчу за руку, она послушно побежала, падала, натыкалась на деревья, слезы лились потоками. Иногда надо было останавливаться, тогда страшно щелкала тетива, и снова бежали через тьму, где за кронами не видно даже лунного света. Один раз услышала сухой стук, в лицо брызнули кусочки коры.
От одежды остались лохмотья. Пещерник стрелял все реже. Наконец они выскочили на слабо освещенную поляну, волхв отбросил было лук, огляделся, тут же подхватил лук и сунул в чехол за спину. Глаза его были дикие, расширенные.
– В низину! Там болото.
Деревья расступились, в холодном свете луны впереди просматривалась черная и неподвижная, как смола, вода. Олег вбежал первым, разбрызгивая болотную воду. Гульча пошла пупырышками от ужаса, едва ноги погрузились в жидкую грязь по щиколотку, потом по колени. Под ногами тут же зашевелилось что-то живое.
Они ломились сквозь осоку, камыши. Вскрикнула разбуженная болотная птица. Потом бежали по чистой воде, дно уходило из-под ног. Гульча в страхе остановилась. Олег рассерженно швырнул ее на плечо, побежал, не сбавляя шага.
Вода поднялась ему до плеч, и Гульча перестала требовать сердитым шепотом, чтобы он немедленно отпустил ее, ибо она сохранила свой кинжальчик и не позволит…