Подъезжая к излучине, он ожидал издалека увидеть тонкую березку, ту самую березку Славена. Отчетливо помнил тот поздний вечер: Славен вкопал ее на этом крутом берегу, тогда здесь еще текла пересыхающая речушка, желтые листья устилали землю, красный шар Подателя Жизни висел над виднокраем, в небе тянулись стаи, уходя от наступающей зимы. Славен притоптал землю вокруг березки, отошел на шаг, сказал, любуясь: «Древние рекли, что мужчина должен выполнить три дела: родить сына, построить дом и посадить дерево. Дерево я посадил, очередь за домом и сыновьями».
Конь бодро взбежал на косогор, и Олег замер, не веря глазам. Впереди шелестела мелкими листочками, насколько хватало глаз, необъятная березовая роща. Белые нежные стволы призывно манили, обещали прохладу. Конь сам ускорил бег, и вскоре они нырнули в зеленую рощу. Воздух был чистым, свежим, дорожная пыль не проникала в рощу, как бы ветер ни старался нанести грязи и сора.
Олег направил скакуна на самую кручу. Они миновали небольшой бурелом, при виде которого в страхе сжалось сердце, но дальше деревья почтительно расступились: над самой кручей стояло исполинское дерево! Олег не сразу признал березу, настолько могучим и приземистым был ствол – березы такими не вырастают, кора потрескалась, бугристое нутро вывернулось. Лишь вверху поблескивало белым, а на обозримом уровне кора была в серых шрамах, наплывах, буграх. Береза-прародительница выросла на просторе, потому не тянулась вверх, как ее многочисленное потомство, а пошла в стороны толстыми ветвями.
– Исполать тебе, Славен, – произнес Олег негромко. – Спасибо за дом, который ты построил, и за сыновей. Их у тебя намного больше, чем деревьев.
Гульча смотрела непонимающе, переводила взгляд то на Олега, то на березовую рощу. Олег тронул коня, они миновали березняк. Лицо пещерника было печальным. Он перехватил взгляд девушки, виновато улыбнулся:
– Извини, старческие воспоминания…
Гульча фыркнула пренебрежительно:
– Скажи еще, что помнишь эти березки молодыми!
Через два дня, проезжая вдоль Днепра, он не утерпел, сделал немалый крюк, они проехали через могучую дубовую рощу. Олег даже растерялся, затем чутье вывело на обширную поляну, где посередине возвышался исполинский дуб. Вандал посадил его еще крохотным прутиком, второй раз Олег видел его уже молодым дубком, с того времени в этих краях не бывал. Дуб Вандала! Сколько из его желудей выросло молодых могучих дубков? Выстояли, оттеснили соседние деревья, несмотря на стада кабанов, рыскающих за желудями, несмотря на пожары, свирепые ветры, засухи… Что ж, сыновьям Вандала пришлось выстоять еще более нелегкие штормы, грозы и ураганы!